из муки, воды и молока, размером примерно с дырку в пончиках, и разложили их на металлическом блюде вместе с желудями, рисом, различными семенами и другой пищей, в том числе святой водой из Харидвара, которые должны были питать мою мать на пути в посмертие.

Священник открутил крышку урны, и мы побрызгали святой водой на пластиковый пакет с пеплом нашей матери. Затем мы открыли пакет, залили туда еще святой воды и немного молока, засыпали туда то, что лежало на металлическом блюде. Затем мы опустошили пакет в белую плетеную корзинку. Пепел был угольно-серого цвета; сложно было поверить, что это все, что осталось от тела. Пустой пакет мы тоже положили в корзинку. Затем мы стали ждать наступления сумерек.

Лодка замедлила свое движение, а затем остановилась. Радживу, как старшему сыну, досталась честь развеять прах; я бы в любом случае не смог этого сделать, к тому моменту меня ужасно укачало. Мы стояли на палубе; лысая макушка читающего мантры священника блестела от пота, а Раджив тем временем повесил плетеную корзинку на металлический крюк на конце длинной палки. Затем, без лишних слов и церемоний – если не считать непонятных слогов на санскрите, изрекаемых священником, – Раджив склонился к борту и опустил корзинку на воду. Чтобы она нормально ушла под воду, у корзинки был металлический утяжелитель. Я смотрел, как она, словно голова или призрак, уходит вглубь, а ее содержимое мутным облачком расходится в зеленой воде.

Священник велел нам сложить руки в молитве. Никто не сказал ни слова, пока он неистово молился. Затем, когда он закончил, один из моряков из команды подцепил корзинку веревкой и выудил ее из воды обратно в лодку. Лодка развернулась и направилась к берегу.

Отец ехал домой в моей машине. Мы оба устали, и мой желудок только начал приходить в норму. Я включил Сонату для фортепиано № 8 Бетховена, «Патетическую», и покосился на отца. Он молча смотрел вперед и слушал музыку. Он приоткрыл окно, и нас обдало горячим ветром. Какое-то время он безмолвствовал, нас сопровождали только гул и вой пролетающих мимо машин. Наконец он сказал:

– Мы провели вместе всю жизнь. Мне ее постоянно не хватает.

14. Компенсаторная пауза

Удовлетворением нельзя запастись впрок.

Питер Стерлинг, нейробиолог

В 1990 году Дин Орниш, кардиолог из Калифорнийского университета в Сан-Франциско, и его коллеги опубликовали статью «Лечение сердца при помощи правильного образа жизни» в британском журнале «Ланцет». В ходе исследования сорока восьми пациентов со средней или тяжелой ишемической болезнью сердца произвольным образом назначили или обычное лечение при сохранении привычного образа жизни, или так называемый «интенсивный образ жизни»: низкохолестериновую вегетарианскую диету, час ежедневной прогулки, групповую психологическую поддержку и управление стрессом. Год спустя у пациентов в экспериментальной группе стало почти на 5 % меньше наслоений и бляшек в коронарных артериях. Через пять лет артерии очистились от почти 8 % бляшек. Больше всего прогресс наблюдался у тех пациентов, кто лучше прочих придерживался плана программы, причем зависимость была настолько очевидной, словно им была назначена разная дозировка лекарств. У пациентов из контрольной группы, напротив, за год прибавилось в среднем около 5 % наслоений и бляшек, а за пять лет – и вовсе до 28 %. У них также вдвое чаще наблюдались различные явления и мероприятия кардиологического характера, в том числе сердечные приступы, коронарная ангиопластика, аортокоронарное шунтирование и связанные с кардиологией смерти.

Исследование Орниша подверглось всесторонней критике. Рецензенты говорили, что оно проводилось на слишком маленькой выборке и плохо представляло основную массу населения. Из приглашенных пациентов лишь половина вообще участвовала в процессе, что позволяло предположить пристрастность при отборе. К тому же почти никто из контрольной группы не принимал статины или препараты иных групп, понижающие холестерин, а потому исследование никоим образом не противопоставляло пациентов, испытывавших эффективность интенсивного образа жизни без лекарств, и пациентов, получающих полноценное современное лечение от болезней сердца. Более того, исследование, опубликованное в «Медицинском журнале Новой Англии» в 2013 году, показало, что у пациентов, придерживающихся так называемой «средиземноморской диеты», то есть потребляющих вдоволь оливкового масла, фруктов, овощей, рыбы и орехов, риск кардиологических явлений, в том числе сердечных приступов и смерти, был примерно на 30 % ниже, чем у пациентов, придерживавшихся низкохолестериновой диеты, причем менее жесткой, чем предложенная Орнишем.

Невзирая на критику, Орниш верил в результаты, полученные в ходе своего исследования, а посему решил расширить его, предложив свою программу двадцати пяти больницам и клиникам по всей стране. Он убедил страховую государственную программу Medicare оплачивать его исследования под видом «интенсивной кардиологической реабилитации». Программа Орниша сегодня состоит из двух четырехчасовых сеансов в неделю в течение девяти недель, причем каждый из сеансов состоит из часовой лекции по питанию, часа физических упражнений, часа групповой терапии с соцработником и часа йоги и медитации.

Я слышал, как Орниш рассказывал о преимуществах своей программы, а потому я как-то вечером в начале осени сел за руль и отправился в ближайший к моему месту жительства центр Орниша, находящийся в Центре здоровья Chambers[78] в Морристауне, в штате Нью-Джерси. Я поехал туда из эгоистических соображений; незадолго до этой поездки я получил расшифровку своего снимка КТ.

Признаюсь, когда доктор Трост показал мне мои наполовину перекрытые коронарные артерии, это не стало для меня неожиданностью. Я всю жизнь так беспокоился о болезни сердца, что ее возникновение казалось практически предопределенным.

Заболевание было еще относительно легким, но я знал, что чаще всего разрыв коронарных артерий, за которым следует сердечный приступ, происходит именно в местах незначительного сужения кровеносного русла, а не в самых запущенных и тяжело пораженных. Небольшие бляшки, как правило, более мягкие, тонкие и жирные, а возможно, и более склонные к разрыву, чем более крупные и плотные[79]. Таким образом, я оказался в клиническом варианте уловки-22: мое заболевание было слишком легким, чтобы его исправить хирургически, и слишком серьезным, чтобы просто не обращать на него внимания. Из-за чего оно возникло? Я не мог удержаться от размышлений о причинах. Может, это были те несколько сигарет, что я выкурил, еще когда учился в колледже? Слишком много выпечки и супружеских склок? Или же заболевание уже было в меня заложено? Какой бы ни была причина, теперь мое будущее внезапно стало невыносимо смутным. У меня возникло странное желание ускорить свою жизнь, чтобы увидеть все важное прежде, чем мое время выйдет.

Уже много лет, еще со времен обучения в медицинской школе, у меня были преждевременные желудочковые сокращения (ПЖС) – это