Девочка… девочка.

Хотя прикрепленный к статье снимок был нечетким, а изображенные на нем лица – слишком мелкими, я узнала ее. Узнала эту угловатую фигурку, острый подбородок и чуть выпирающие ключицы… а волосы у нее тогда были русыми, заплетенными в две тонкие косички.

К шершавому горлу подступила тошнота, и я неосознанно закрыла рот рукой.

Намеренно или нет, но моя мать убила ее… а теперь то, чем стал этот несчастный ребенок, преследует меня. Для чего? Чтобы отомстить? Непохоже – иначе зачем ей было защищать меня перед другой низшей?

– Марин? – позвала меня поднявшаяся с места Анжелика. – Тебе плохо?

Очнувшись, я только сейчас заметила, что уже прозвенел звонок, и все потянулись к выходу.

– Все в порядке, – я взяла бутылку и в несколько глотков допила ее содержимое.

Затем перебросила через плечо лямку рюкзака и вместе с Анжеликой покинула класс.

После уроков мы с Егором, как обычно, встречались на парковке. Но прежде, чем я туда пошла, меня нагнала Анжелика и спросила, не хочу ли я пойти в «Водяного». На мой отказ она отреагировала спокойно, но зачем-то уточнила, куда я собираюсь ехать с Егором и когда вернусь домой.

– Хочу из твоей домашней библиотеки пару книг позаимствовать, – пояснила она. – Мне для доклада нужно… так, когда к тебе можно зайти?

Я хоть и удивилась, особого значения этому не придала. Уже привыкла, что у Анжелики что ни день, то новая причуда.

Сказав, чтобы она заходила часов в семь, я отправилась на парковку, где меня уже дожидался Егор. Сегодняшний день мы распланировали заранее. Пик полнолуния приходился на 23:55, и к этому времени я должна была оказаться на озере. До того момента планировала немного побыть у Егора, побродить в лесу, а затем несколько часов провести дома. Изначально хотела провести дома – вместе с Майклом и Джеком вообще все время до полнолуния, но потом подумала, что от нервов просто свихнусь. Требовалось обеспечить себе хоть какое-то подобие обычного дня, чтобы не зацикливаться мыслями на предстоящем кошмаре.

Когда мы приехали к Егору домой и оказались у двери его комнаты, он попросил меня закрыть глаза. А затем, взяв за руки, провел внутрь. Раздался характерный звук, как будто рядом что-то передвинули, после чего Егор разрешил мне открыть глаза.

Посмотрев перед собой, я увидела… себя. На мольберте, который в прошлые мои визиты был повернут к стене, стоял мой портрет, написанный маслеными красками. Я словно смотрелась в зеркало, но в то же время присутствовало отчетливое ощущение, что передо мной – именно картина. Невероятно талантливо написанная и как будто живая… впрочем, почему как будто? Она и была живой. Распущенные светлые волосы подрагивали, словно на ветру, на приоткрытых губах подрагивал блик, по щекам стекали дождевые капли. А взгляд… неужели у меня действительно такой взгляд? Чуть задумчивый, пронзительный.

– Конечно, не такой эффект, как от акварели, – пока я буквально замерла соляным столбом, пояснил Егор. – Там я на воде пишу, а здесь просто сверху капнул, но частично оживить воспоминание все-таки получилось… тебе нравится?

– Шутишь? – я перевела на него потрясенный взгляд. – Это изумительно! Уже сто раз говорила и повторю в сто первый – ты просто талантище! Не представляю, как так можно нарисовать не с фотографии, даже не с натуры, а просто по памяти… спасибо. Это чудесный подарок.

Громова старшего дома не было, и Егор устроил для меня пикник. Вытащил на террасу пару складных стульев и небольшой столик, а потом мы вместе жарили мясо на барбекю. Конечно, до Майкла Егору было далеко, но он все равно готовил лучше меня, и стейки на косточке получились очень вкусными. Мы ели их с покупным томатным соусом и поджаренным сладким перцем. А потом развели небольшой костер, жарили на нем нанизанные на веточки маршмеллоу и целовались, целовались, целовались…

Эти несколько часов были прекрасными. Если бы можно было совместить их с утренним поздравлением Майкла и Джека, а все остальное время выбросить, я бы сказала, что этот день рождения – лучший из всех.

По крайней мере, так я думала до того момента, как вернулась к себе домой. Оставшееся до полнолуния время я рассчитывала провести в тишине и спокойствии, рядом с двумя близкими людьми и одним замечательным псом. Но сбыться этим надеждам было не суждено.

Уже стоял вечер, и наш двор утопал в мягком свете садовых фонарей. На контрасте с ними наш дом казался мрачным, потому что ни в одном из окон не горел свет. Это было довольно странно, потому что, даже уходя, Майкл оставлял гореть лампу в прихожей.

Я занервничала. Егор предупреждал, что во время полнолуния низшие обычно активируются. А то, что этим днем они никак себя не проявляли, могло быть всего лишь затишьем перед сильной бурей.

Входную дверь я открывала с долей настороженности. Как и ожидалось, свет в прихожей не горел, но прежде, чем я успела нажать на переключатель, все лампы внезапно зажглись.

– Сюрприз! – разом завопили все собравшиеся.

Не успела я опомниться, как Анжелика буквально сграбастала меня в охапку и сунула в руки упакованный подарок. Ее примеру последовали остальные собравшиеся, которые составляла наша неизменная компания, и вскоре у меня в руках оказалась груда наставленных друг на друга подарков. И это еще не считая букетов, которые любезно держала за меня Алиса!

– Ребят, спасибо, – я растерянно обвела взглядом и их, и парящие под потолком шарики. – Как вы узнали?

– А ты думала, скроешь дату рождения в соцсетях и все? – снисходительно хмыкнула Анжелика. – Я ее еще раньше запомнила, между прочим!

– Да-а… – протянула я и деланно возмутилась: – А еще говорила, что не Шерлок Холмс!

В гостиной воздушных шариков оказалось еще больше, чем в прихожей, а еще здесь был накрыт стол. Разнообразные закуски соседствовали с горячими блюдами и фруктами, в центре возвышалась бутылка шампанского.

– Я просто в шоке, – ошарашенно признала я. – Когда вы все успели?

– Ну, не просто же так я спрашивала, когда к тебе можно заглянуть, – Анжелика задорно мне подмигнула и тут же взяла инициативу в свои руки: – Ну что, народ, садимся за стол?

Майкл в это время стоял чуть поодаль и с улыбкой за нами наблюдал.

– Я пойду наверх, чтобы вам не мешать, а вы развлекайтесь, – сказал он, когда я шла переодеваться. – Кстати, пара сердобольных родителей к нам уже заходила, и я заверил, что кроме одной бутылки шампанского в нашем доме алкоголя нет. Постарайся сделать так, чтобы я не соврал. Или, если уж соврал, то пусть я об этом не узнаю.

Поддавшись порыву, я крепко его обняла и выдохнула:

– Ты самый лучший дедушка на свете!

Переодеваться я старалась быстро. Наугад достала из шкафа платье, которое ни разу не надевала, – на нем даже сохранилась этикетка, – и распустила волосы. Предпочла бы остаться в джинсах, но все были так или иначе одеты нарядно, и остаться в пропахшей дымом от костра одежде казалось мне как минимум некрасивым.