3 августа, среда

Я шагал по Средневековому кварталу в сторону полицейского участка, все еще под впечатлением бегства Матусалема, когда позвонила Эстибалис.

– Унаи, ты должен приехать. Я возле дома Игнасио, это между Мургией и Атульбе. Здесь предумышленный поджог.

– А разве шале, куда ты вчера ездила, не в Лагуардии?

– Это другое место. Поскольку он так и не нашелся, сегодня утром я поискала в муниципальном кадастре, сверила данные с регистром собственности и обнаружила, что у него есть участок в предгорьях Горбеа, записанный на имя одной из его представительских компаний. Вот я и отправилась туда, чтобы проверить, вдруг он там, и, если что, с ним поговорить. Но на мобильный он до сих пор не отвечает. Приехав, я сразу увидела в глубине участка огонь. Я сообщила полицейским в Мургии.

Вскоре я уже мчался по Абечуку в сторону Эчаварри-Винья. Вдоль дороги зеленели дубы и осины, чьи пышные купы отбрасывали на асфальт благословенную тень.

Когда я добрался до огромного отреставрированного здания в предгорьях заповедника Горбеа на севере провинции, несколько человек из пожарной службы ликвидировали остатки пламени, все еще бушевавшего на задней эспланаде.

Всю территорию занимал буковый лес, соседних участков видно не было. Дом в традиционном стиле с дере-венской двускатной крышей, на фасаде – балкон с деревянными перилами. Деревянную калитку венчала заостренная арка, вход охранял эгускилор, как во всех баскских домах.

– Что стряслось? – спросил я Эстибалис, высадившись из машины.

Я снял куртку; жар, шедший от только что горевшей земли, был нестерпим, и приблизиться к дому было сложно.

Двое пожарных делали нам знаки, чтобы мы отошли в сторону. Вскоре от пожара остались только запах дыма и почерневшие кусты.

– Я же сказала по телефону: у нас предумышленный поджог. Возгорание локализовано. Не иначе как сам Игнасио его и устроил.

Я огляделся. Вся территория была так тщательно ухожена, что становилось очевидно: хозяин потратил на заботу о ней целое состояние.

– С какой стати Игнасио жечь собственное поместье?

– Не думаю, что он собирался сжечь поместье, к тому же понимал, что пожарные прибудут быстро. Но он явно собирался что-то уничтожить.

– Честно говоря, тут особо ничего и нет, Эсти.

Она покачала головой, неподвижно глядя на выгоревшую землю.

– Когда нам разрешат подойти поближе, я тебе кое-что покажу.

Мы терпеливо дождались, пока пожарные загасят остатки пожара, и обратились к человеку, который, судя по всему, был начальником.

– Мы можем попасть внутрь? Нам с инспектором – Айялой надо осмотреть вон ту зону. – Эсти махнула рукой в сторону.

– Не советую здесь ходить, – проворчал пожарный. – Земля все еще раскаленная.

Его лицо покрывали капельки пота, и, разговаривая с нами, он вытер лоб рукавом.

– У вас не найдется двух пар запасных сапог? – не унималась моя напарница.

– Может, и есть. Пойду к машине, гляну, хотя вряд ли они подойдут вам по размеру.

Пожарный быстро вернулся с масками, которых мы не просили, и сапогами, которые были сильно велики не только Эстибалис, но и мне. Однако мы все равно их надели, нацепили маски и, обогнув наиболее выжженные места, подошли к пепелищу.

– Что ты там ищешь, Эстибалис?

– Ищу то, что осталось от этих деревянных штуковин. Видишь их?

– Да, и что это, по-твоему, было?

– Хочу, чтобы их исследовали криминалисты. Но по следам, которые огонь оставил на земле, я бы сказала, что тут было четыре небольших прямоугольных деревянных предмета, которые полностью выгорели, так что от них не осталось ни следа.

– Я перестал тебя понимать, – сказал я, почесав затылок.

Спина промокла от пота: мы ступали по настоящей преисподней.

– Мне кажется, это были ульи, Унаи. Сосновые ульи, классические, двенадцатирамочные. У Игнасио было четыре действующих улья, и он их сжег, чтобы уничтожить следы.

Я удивленно смотрел на нее.

– А пчелы?

– Жестокий способ избавиться от них. Но, думаю, для начала он усыпил их курильницей. Начальник пожарной службы считает, что это было преднамеренным поджогом, огонь расходился из центра к периферии. Нечасто сталкиваешься с тем, что кто-то устраивает такие пожары на своей территории. Смотри: трава полегла в направлении источника огня. Все указывает на эти четыре точки, даже камни изгороди, которая обозначает границы участка. Они почернели с той стороны, откуда шел огонь. Есть и следы присутствия горючих веществ: видишь вон те пятна в виде концентрических кругов? Предстоит обыскать место преступления и найти горючее вещество вроде бензина, отопительного масла, дизельного топлива или керосина… Здесь в горах в любом хозяйстве имеются такие вещи.

– Кому и зачем нужно держать керосин в доме?

– Представь себе, пожилые люди в этих краях до сих пор верят, что это отличное средство против артрита, а когда я была маленькая, матери втирали его в голову, чтобы выводить вшей. Если использовать его в качестве горючего вещества, температура горения будет очень высокой, и от пчел ничего не останется, хотя, может быть, нам повезет и где-нибудь мы найдем мертвую пчелу. Если обнаружится много обгоревших насекомых, можно будет сделать вывод, что здесь сгорело четыре улья. Помнишь презентацию Slow Food? Игнасио тогда сказал, что общается с производителями меда, но сам им не занимается. Почему он соврал?

– Если ты права, получается, Игнасио нарочно сжег ульи, чтобы уничтожить все следы, а значит, он и есть убийца. Кроме того, он в курсе, что на этот раз орудие убийства – пчелы, а это тоже интересно, потому что эти данные не просочились в прессу и про них никто не знает. Нам нужно как можно скорее получить ордер на обыск поместья. Если у него были ульи, в доме обязательно отыщется какое-нибудь специальное оборудование, которое используют пасечники. Ты в этом разбираешься лучше меня, но подозреваю, что тут необходим целый набор профессиональных инструментов, разве нет?

– Конечно. Шпатели, скребки, перчатки и гамаши… Не думаю, что он все это сжег, что-то наверняка осталось, и он это знает. Надо поговорить с судьей Олано и потребовать ордер. С другой стороны, если Игнасио задумал уничтожить все следы своей пасеки, вряд ли он оставил оборудование всего в нескольких метрах от сгоревших ульев. Он был полицейским и знает, что невозможно уничтожить органические следы рабочих комбинезонов, которые еще недавно активно использовались.

– А ты лично что бы сделала?

– Идем отсюда, здесь больше нечего делать.

Мы дошли до машины, и я вытащил из бардачка план Алавы.

– Обыщем контейнеры возле дорог Горбеа, а патрули пусть поищут вдоль А-624 в направлении Амуррио, а заодно – Вильярреаль и Муньано… Надо обыскать все четыре направления. Пожар был на крошечной территории; когда я приехала, он еще полыхал, а значит, загорелось не более часа назад. У Игнасио в машине наверняка остались какие-то следы, которые, по его мнению, мы не должны видеть, или же что-то связанное с преступлениями. Унаи, быть может, он их привозит сюда и здесь убивает… Место очень удаленное, у него есть пчелы, отсюда можно спокойно вывозить тела. Я укажу номер его машины; заодно проверим, нет ли у него других автомобилей, зарегистрированных на имя компании.