— Я… не знаю.

— Нас должно быть больше.

— Да, сэр.

— Можно сказать, мы тоже сбросили кожу. Только в нашем случае кожа — это нормы поведения. Нормы приличия. Теперь мы — голое мясо, с нервами наружу. Мы раздеты. Мы готовы сказать и сделать что угодно, был бы повод.

— Да, сэр, — повторил Мердок, чувствуя, что его дружба с полковником тоже сползает, как кожа, обнажая то, что под ней: тошнотворный обоюдный страх.

После ужина он оставил полковника и поспешил на улицу. Он договорился встретиться с Су в «Рокси» и, если верить его электронным часам, уже опаздывал. После Контакта Мердок носил двое часов: одни на руке, другие — в кармане. Если останавливались одни, он менял батарейку и устанавливал время по другим.

Найти «Рокси» оказалось легко. Это был типичный облупленный кинотеатр; с невзрачного навеса стеной лилась дождевая вода. Мердок быстро проскочил мимо пустой кассы в фойе, где Су зажгла свет.

Она ждала его у входа в зал. На ней была все та же желтая футболка; одна рука упиралась в бедро. От одного взгляда на нее Мердок обмяк.

Возможно, это было лишь следствием долгого пребывания в чисто мужской компании, но он вдруг почувствовал жгучую подростковую похоть, от которой подгибались коленки. Она была стройной, фигуристой, улыбчивой, хотелось подхватить ее на руки и почувствовать ее тяжесть.

«Су», — произнес он мысленно. Странные имена у этих южан. Он дважды повторил его про себя. «Господи, — подумал Мердок, — смилуйся над солдатом».

— Ты побрился, — заметила она.

Он кивнул и покраснел.

— Сладостей на прилавке не осталось, — сказала Су, — но в холодильнике есть кола. Я поставила пленку с «Сорок второй улицей». Готова запускать. Можем посмотреть прямо в проекторной. Идем. А. У.!

Он молча последовал за ней наверх.

Во время смены пленок она рассказывала о себе. Мердок слушал, изнывая от гормональной лихорадки.

Он следил за ее губами, за тем, как слова срываются с языка.

— Я родилась не здесь. В двух округах к востоку. В городе Тукум-Уош. Его и городом-то трудно назвать, одна заправка да почта. В школу приходилось ездить за тридцать пять миль на автобусе. Терпеть не могла ту дыру. Впрочем, ничего нового. Не знаю человека, который любил бы свой родной город, особенно если это жопа мира вроде Тукум-Уош. Поэтому я переехала, как только окончила школу. Ради работы. Да, не улыбайся, в Лофтус. Большой город, яркие огни, все дела. Ты, наверное, где только не бывал. Но мне, кроме Лофтуса, ничего не надо, честно. Здесь неплохо. Я работала кассиром в «Кей-марте» и дважды в неделю по вечерам подрабатывала в кафе «Сэндвич-касл» в торговом центре. Нормально жилось. Питалась на скорую руку, зато хватало времени на веселье. У меня был парень. Его звали Дин Эрл. Не хмурься, он ушел. Я не питала к нему особых чувств, но мне нравилось, что по пятницам и иногда по субботам мы ходим в кино, сюда, в «Рокси». Обожаю кино. Смотреть дома не люблю, это все равно что разглядывать коллекцию почтовых марок. И запах не тот. Понимаешь, о чем я? Знаешь, как пахнет кинотеатр? Большинство скажут, что попкорном, но это не так. Летом, когда работают кондиционеры и воздух дует тебе в спину, он пахнет холодным железом и людским потом. Люди заходят, набросив на плечи куртки, вытирают лица платками и ждут, пока по спине не побежит холодок. А потом, когда все охладятся, гаснет свет и начинается фильм. У меня так сделать, конечно, не получится. Но когда люди стали уходить — понимаешь, совсем уходить, — я сразу подумала: как здорово заполучить «Рокси» в свое личное пользование. И заполучила. Наверное, ты думаешь, что я тронутая. Но тут здорово. Не так, как раньше, но атмосфера осталась. Наверное, я в самом деле тронулась. А. У., не мешай мне ставить фильм! У тебя руки холодные. Еще после дождя не просох? Дрожишь, как щенок. Хочешь переодеться? Знаешь, я подумала о том, что ты промокнешь, и после нашей утренней встречи захватила одежду из «Кей-марта». Размер вроде подходящий. Я подумала, что тебе дождь не помеха. Что ты из тех, кто не прочь погулять под дождем. Снимай рубашку. Свою! Ну, мою тоже можешь снять, если хочется.

Позже Мердок решил, что обязан рассказать ей о себе.

Они лежали на матрасе на полу бывшего кабинета заведующего. Горел слабый свет; не одеваясь, Су уселась по-турецки и закуталась в шерстяные покрывала. Мердок молча любовался ею. Еще пять минут назад они сливались в бурной страсти, Мердоку казалось, что вот-вот — и они прорвут кожу друг друга и поменяются телами. Теперь она сидела в сторонке, немного отстранившись, но улыбаясь, в ореоле тусклого света от пыльного, залитого дождем окна. Судя по наручным часам Мердока, было уже за полночь. Он почувствовал, что обязан дать разъяснения.

Он рассказал о своем детстве в Юкайе, о том, как пошел в армию и обнаружил в себе технические способности. Как изучил особенности поведения оружия, правила ухода за ним, его слабые и сильные стороны. Оружие — сложное устройство, и малейшее действие, например нажатие на спусковой крючок, может привести к серьезным последствиям: выстрелу, гибели человека, победе или поражению в войне. Но только если все сбалансировано: если с оружием правильно обращаются, если оно не изношено, вычищено, смазано. Оружие захватило его воображение. Мердок зачастую находил окружающий мир запутанным, но отыскал карту, которая помогала не сбиться с пути.

Су внимательно слушала, но понемногу начала хмуриться, и он поспешил сменить тему.

— Потом случился Контакт, я познакомился с полковником Тайлером, и мы занялись стрельбой по индейкам.

— Индейкам?

— Ну, ты видела, что стало с «помощником»?

— Ага. Честно говоря, вы устроили бардак. Взрывом выбило окно в магазине уцененных товаров, из-за чего стойку с журналами залило дождем. И часто вы этим занимаетесь?

Мердок не знал, хвастаться ему или раскаиваться.

— С октября — раз двадцать, в двадцати разных городах.

— Это не опасно?

— «Помощники» не сопротивляются.

«Им незачем», — подумал Мердок.

— Я спрашиваю, не опасно ли это для обычных людей. Гражданских.

— Пока никто не пострадал.

— А. У., без обид, но, по-моему, вы впустую тратите время. — Су принялась грызть ноготь на большом пальце. — «Помощники» довольно быстро восстанавливаются.

— Мы совсем недавно поняли это. А что касается траты времени… не знаю, Су. Полковник Тайлер так не считает.

Мердок до сих пор ощущал во рту вкус ее кожи, ее губ.

«Мы пахнем друг другом», — подумал он.

— Будете продолжать?

— Стрелять? — Он пожал плечами. — Мне уже не хочется. А вот за полковника Тайлера не скажу. Порой мне кажется…

— Что?

— Что он не самый уравновешенный человек в мире.

— Утром и ты выглядел не слишком уравновешенным, — озорно улыбнулась Су.