Именно сейчас.

Именно с ним.

– Можно, я сам тебя раздену?

Глухой баритон за спиной заставляет меня покрыться мурашками, и я спокойно киваю, осматривая широкую кровать, на которой мы вместе провели спокойную ночь.

Сильные руки Никиты очень бережно развязывают узелок на поясе, а затем, одним движением, срывает с меня платье. Я зажмуриваюсь, сгорая от стыда совсем как тогда, в его квартире.

– Это будет просто массаж, не переживай.

Моё тело кричит, что я согласна не только на массаж, а трусики мгновенно становятся влажными от нарастающего возбуждения.

Укладываюсь на живот, аккуратно убирая волосы с обнажённой спины, и прикрываю глаза. В воздухе плывёт запах миндаля, и я понимаю, что Никита действительно собрался делать мне массаж.

И только?

Ощущаю горячие ладони на своих плечах и закусываю губу. Этот массаж превратится в пытку, если Никита не попытается свести всё, наконец, к интимной близости.

Потому что я уже его хочу.

Очень…

Мила

*****

– Ну, вот и всё.

Глухой баритон рыжебородого мужчины раздаётся над моим ухом, и я призывно закусываю нижнюю губу до крови. Не могу поверить – неужели, он и правда, решил сделать мне только массаж?

Ведь раньше он делал недвусмысленные намёки, а сейчас, когда я готова на всё, решил удрать в кусты?

Переворачиваюсь на живот, сканируя Купцова взглядом, и он крякает он неожиданности – ведь на мне нет бюстгальтера, и моя аккуратная грудь мерно вздымается.

– Одевайся, я закончил.

Никита смущённо отворачивается, отодвигаясь от меня, и я понимаю, что сейчас всё в моих руках. Без моего решительного действия Купцов не посмеет ко мне притронуться – ведь он ещё совсем недавно извинялся за свою прыть в ту злополучную ночь.

Значит, если я хочу, наконец, познать прелести любви, то должна сделать первый шаг. А я не просто хочу – мне это нужно. Митрофанов рано или поздно найдёт меня, и тогда он непременно захочет уложить меня в свою постель. И только то, что я не девственница сможет остановить фанатика телегонии.

Поэтому…

– Я не хочу одеваться. Наоборот.

Купцов разворачивается ко мне, поднимая кустистые брови домиком, и я тут же расплываюсь в глупой улыбке. Совершенно не представляю, как нужно обольщать мужчину.

– Не понимаю.

– Помнишь, когда я была у тебя дома, ты пытался сделать так, чтобы я отдалась тебе по доброй воле?

– Да. Но я уже извинился за это.

– Дело не в этом.

Беспечно делаю взмах рукой, поднимаясь с кровати. Никита Борисович по-прежнему сидит на краю постели, взирая на меня с придыханием, и я понимаю, что его мозг сейчас лихорадочно соображает – где же подвох?

– Ты добился того, чего хотел.

– Чего?

– Ну, я согласна.

– На что?

Тупость рыжебородого пирата начинает меня раздражать, и я возмущённо топаю босой ногой, а Купцов тут же расплывается в довольной улыбке.

Ах, он играет со мной.

Что ж.

– Я согласна стать твоей женщиной. Здесь и сейчас.

Никита с облегчением выдыхает и нежно касается моей руки, обжигая каждый миллиметр кожи. Моё сердце ухает куда-то вниз и сладко замирает от каждого поглаживания, а из груди вырывается стон.

– Ты уверена?

Киваю.

– А как же твой горячо любимый супруг?

– Больше всего на свете я мечтаю его больше никогда не увидеть.

Купцов ухмыляется и нежно оттягивает резинку моих трусиков, слегка спуская их с покатых бёдер. Мягкое кружево, без всякого сопротивления сдаётся на милость победителя и падает на пол, скользя по моим длинным ногам.

Вспыхиваю, как от порывистого морозного ветра и зажмуриваюсь.

– Тсссс. Не стесняйся. Ты такая красивая.

Сглатываю слюну и решаюсь, наконец, взглянуть на бородача. Сапфировые глаза Никиты горят возбуждёнными огоньками, и он аккуратно облизывает пересохшие губы.

– Помоги мне раздеться.

Глухой баритон опутывает меня и я, согласно кивнув, наклоняюсь перед Никитой, помогая ему освободиться от футболки. От созерцания оголённого торса со стальными кубиками пресса у меня начинает бешено стучать сердце, а между ног всё становится влажным.

А когда этот симпатичный волевой мужчина оказывается передо мной в одних боксерах тёмно-зелёного цвета, то я вся покрываюсь мурашками

Хитро прищуривается.

– Хочешь снять их сама?

Закусываю нижнюю губу и отрицательно мотаю головой, томно выдыхая. Нет, я, пожалуй, ещё не готова к такому экстриму.

– Ну, хорошо.

Никита быстро стягивает с себя нижнее бельё и откидывает его на стоящее в углу кресло. Я же стою, не в силах пошевелиться и никак не могу отвести свой бесстыдный взгляд от выдающегося мужского достоинства, стоящего колом.

Купцов перехватывает мой смущённый взгляд и нежно берёт меня за руку, притягивая к себе поближе.

– Вот, потрогай.

Тут же моя ладонь накрывает головку стоящего полового члена, и я покрываюсь липким потом, одновременно краснея как перезрелый помидор.

– Ой.

Одёргиваю руку, смущённо пряча её за спину, и поднимаю взгляд на лицо мужчины.

Он, похоже, ничуть не смущён создавшейся ситуацией. Наоборот, в его глазах пляшут задорные огоньки, а на губах играет ехидная улыбка. Кажется, моя робость, и неуверенность только забавляют его.

– Он не кусается.

– Знаю.

Киваю, отходя от Никиты на шаг назад. Но мужчина тут же, ловко укладывает меня в постель, нависая надо мной:

– Тогда я всё сделаю сам, хорошо? Я очень постараюсь, чтобы тебе не было больно.

– Хорошо.

– Тебе понравится, но ты должна расслабиться.

– Не могу.

– Ни о чём не думай. Только чувствуй.

Сглатываю слюну. Не думать? Легко сказать.

Но, я постараюсь.

Мужчина припадает своими влажными губами к моей шее и, лаская её языком, аккуратно движется к моей упругой груди, тут же накрывая своим жадным ртом розовый сосок.

Из его груди вырывается сумбурное дыхание, и это распаляет меня гораздо больше собственных приятных ощущений.

– Ты божественно красива.

Прикрываю глаза дрожащими ресницами и шумно втягиваю носом воздух, чуть выгибая спину. Никита же уже осыпает поцелуями мой живот, незаметно приближаясь к моему горячему лону.