– Пары, кто мечтают о ребёночке, совершают в полночь обход у статуи льва.

– И помогает?

– А то! Многие возвращаются, благодарят.

Оборачиваюсь, сверля свою спутницу тяжёлым, как бензовоз взглядом и оттопыриваю верхнюю губу. Неужели, Алина такая же, как и все эти идиотки, мечтающие о семье и детях? Я-то думал, она более умна. Ан нет, она тоже из их числа. И, наверняка, уже прикидывает, как заманить меня в полночь в холл.

Что ж, я прекрасно видел этот взгляд, горящий надеждой. Моя секретарша решила словить такую акулу, как я, на свою удочку.

Зря надеется. Наивная.

Теперь я буду ещё осторожнее.

Быстро объясняю администратору, кто я такой и подаю свой паспорт. Администратор, загорелый парень спортивного телосложения, которому бы больше подошло ходить в любовниках у престарелой леди, быстро начинает оформлять документы.

Алина подскакивает ко мне, и начинает возбуждённо тыкать рукой в сторону того злосчастного льва:

– Дорогой, там такой лев прикольный, ты видел?

– Угу.

– Представляешь, тут существует поверье относительно его!

– Да ладно?

Иронично выгибаю левую бровь, слушая свою секретаршу в пол-уха. Что она придумает для того, чтобы заманить меня в полночь в холл, к этой жуткой статуе?

– Ага! Нужно в полночь обойти этого льва по часовой стрелке восемь раз, взявшись за руки.

– Зачем?

– Для богатства!

– Неужели?

Стараюсь не рассмеяться в голос, склонив голову на бок. Неужели Алина думает, что я такой наивный тюфяк, которому можно внушить всё, что угодно?

– Ага! Портье сказал, что всем этот способ помогает разбогатеть.

– А зачем держаться за руки во время обхода?

Алина на секунду задумывается, запнувшись, но вмиг находит ответ на мой вопрос:

– Чтобы усилить связь.

– Чью?

– Ну, мы же вдвойне будем хотеть этого. Значит, больше получим.

– Ясно.

Киваю, выходя из лифта. Наш номер «суперлюкс» занимает довольно-таки внушительную площадь на верхнем этаже здания. Прикладываю карточку для входа в номер к считывателю, искоса наблюдая за секретаршей.

– Так что?

Алина неловко топчется рядом, переминаясь с ноги на ногу.

– Ты о чём?

– Ну, о льве. Спустимся сегодня вниз?

– Пожалуй, нет.

Прохожу в номер, кидая на кровать солнцезащитные очки, и потирая переносицу. Номер действительно довольно-таки впечатляющего размера, а панорамные окна, задёрнутые белоснежным тюлем, выходят на бирюзовую водную гладь.

– Тогда завтра. У нас же всего две ночи.

Алина кивает, и шлёпается на диван, стоящий в зоне гостиной, принимаясь растирать затёкшие пальце на ступнях.

– Нет. И завтра тоже я не собираюсь этого делать.

– Почему?

– Потому что я не желаю становиться отцом твоего ребёнка, неужели не ясно?

Кидаю грозный взгляд на блондинку, выплёвывая едкие слова, и срываю с себя белоснежную футболку, пропахшую потом и дорожной пылью. Глаза девушки медленно наполняются слезами и я сплёвываю на пол, кривя рот.

– Ах, вот ты какой.

– Какой?

– Ты – мерзавец!

– Отчего же? Я просто предпочитаю быть честным с тобой. И, чтобы ты не тешила себя надеждами о ребёнке и счастливой семье со мной, решаю говорить правду.

Алина закусывает нижнюю губу, с ненавистью смотря на меня, а я непринуждённо избавляюсь от брюк, оставшись в одних плавках. И почему все женщины такие дуры?

С чего Алина взяла, что именно она – самая исключительная, и что я ради неё перешагну через теорию о телегонии?

Наивная.

– Но ты же говорил, что любишь меня!

– Я врал.

– Врал?

Лицо красотки вытягивается, и она чуть не задыхается от переполняющего её чувства ненависти.

– Ну да. Чтобы ты мне дала. Когда вы слышите слова любви, вы трахаетесь намного качественнее.

Ухмыляюсь, и прохожу мимо Алины в спальню. Мне всё равно, о чём она сейчас думает. Но дальше тянуть это не имело смысла – если уж у неё появились мысли о детях, значит, пора ставить эту девчонку на место.

Скидываю плавки, и закрываюсь в душевой кабине, намыливая волосы. Пока Алина приходит в себя после моего заявления, я пока смогу привести себя в порядок.

Пусть знает, что я вовсе не осёл, которого она может водить на верёвочке.

И пусть, наконец, очнётся.

*****

Слышу звонок смартфона, и выключаю душ, оборачивая бёдра белоснежным фирменным полотенцем отеля. Кто бы это мог быть? Все мои подчинённые в курсе, что я на отдыхе, и тревожить меня не рекомендуется, так, кто же посмел нарушить моё отпускное состояние?

На экране высвечивается незнакомый номер телефона и я, откашлявшись, хватаю трубку.

– Алло?

– Юрий Александрович, здрассти.

– Добрый день. Кто это?

– Дульцев Илья Семёнович.

С сомнением кошусь на экран телефона, прикидывая, кто бы это мог быть? Но, покопавшись в глубинах своей памяти, я понял, что никак не могу вспомнить никакого Дульцева.

Что за хрень?

– Извините, я вас не припомню.

– Так и не удивительно, не знакомились мы.

В глубине памяти начинает что-то шевелиться. Где-то ранее я уже слышал этот интересный говор.

– Тогда откуда у вас мой номер телефона?

– Так вы сами дали визитку, на случай, если я что-нибудь вспомню.

– О ком?

– О девушке. И ещё на работу предлагали устроить. Вспомнили?

– Не очень.

Провожу пятернёй по влажным волосам, зачёсывая их назад, и мотаю головой, уставившись на себя в зеркало.

– Дворником я работаю, у магазина дорожки чищу. Вы со своим другом приезжали, с Тимуром, кажется.

Выдыхаю.

Так это просто тот пьянчужка, сумевший раскрутить меня на пятнадцать тысяч за ценную информацию о Милочке. И, благодаря ней, мы её и поймали.

Ну, конечно!

– И что ты хочешь?

– Вы девушку-то нашли?

– Нашёл, но она снова сбежала.

– А я знаю, у кого она скрывалась эти дни. И, мне кажется, они поддерживают связь.

Нахмуриваю брови, пытаясь не разразиться нецензурными словами. Как я сам не подумал об этом? Ведь Мила где-то жила эти дни, пока её не поймал Одинцов! Значит, она вполне может поддерживать связь с теми людьми.