государь перебирается в свой дворец. И всё это благодаря нашей хитрости.

Однако никакой замысел таких поверхностных существ, какими являются женщины, не может быть безупречным. Жёны стали обсуждать, что делать дальше.

— Когда Госуйдэн родит, но никакие демоны не спустятся, великий государь поймёт, что это мы велели гадателю сделать такое предсказание. К тому же и придворные и знать, без сомнения, согласятся с ним. Так что нужно убить Госуйдэн.

Тайком от великого государя они взяли его карающий меч, тот, что вонзится на один сун — тысячу человек убьёт, вонзится на два суна — двух тысяч нет, и сумели обмануть семерых воинов, сказав так:

— Великий государь приказывает вам этим мечом обезглавить госпожу Госуйдэн. Отправляйтесь на юг и выполните приказ в семи днях и семи ночах пути у подножия Горы послушника в Долине демонов и зверей у Пещеры тигра.

Поскольку всё было подробно объяснено, воины тут же повиновались. Хоть и не знали, куда именно они направятся, они были готовы на всё. Это ужасно!

Воины подошли к дворцу Госуйдэн и наперебой закричали:

— Мы получили приказ убить Госуйдэн, поскольку у неё в чреве дурной государь!

Даже те люди, кто давным-давно служил ей, — все разбежались, ни одного человека не осталось. Она оказалась совсем одна. Что могло быть у неё на сердце? Её страдания были безграничны. Не нашлось ни высокородного, ни низкого человека, кто бы сказал ей: «В этот последний период твоей жизни…» — это было выше её сил. Она собиралась растереть тушь в тушечнице, но захлёбывалась слезами и ничего не видела, поэтому прокусила себе палец и написала кровью:

Написанное здесь,

Как и моих следов,

Не различить.

На горную дорогу мёртвых

Вступить я тороплюсь.

«Правду говорят, и в прежние времена, и теперь женщины так Ревнивы, что готовы осквернить сердце, строя козни, и даже убить человека. Как это горько!» — вздыхала она.

Тут воины заорали:

— Мы выполняем государев приказ, так что быстро выходи! — и, отбросив всякий стыд, бесцеремонно вломились прямо в драгоценный чертог.

Госуйдэн даже не подумала о том, что ей суждено умереть, она переживала только за великого государя.

— Это же государев чертог! Отчего вы оскверняете его? Скорее! Скорее уходите! — повторяла она.

Когда она выходила, её длинные, до пят, волосы развевались. Грустная картина! Волосы зацепились за драгоценный занавес и удерживали её.

— Даже бездушный занавес жалеет о том, что приходится расставаться, и старается меня остановить. Отчего же не видно ни одной из жён, с которыми я жила бок о бок? — она не могла унять слёз.

Что ж, делать нечего, она стряхнула с рукавов слёзы-росинки, и лишь сложила:

Драгоценный занавес

Привык ко мне.

Ему жаль расстаться,

Тянет назад. На рукава

Падают слёзы.

Она освободила волосы, зацепившиеся за занавес, и отправилась в путь в окружении семи воинов. Что тут скажешь? Раньше она тяготилась даже лёгким ветерком в роскошном дворце, ступала только по золотому и серебряному песку в саду, усыпанному драгоценностями, теперь же всё изменилось: она шагала босая по крутой дороге между скалами и деревьями. Прекрасная, как небесная дева, Госуйдэн была как во сне. Даже у бесстрашных воинов рукава так намокли от слёз, что их можно было выжимать:

— Мы бесконечно сочувствуем вам, но так решил великий государь, и мы бессильны!

— В предыдущей жизни я была сострадательна к людям, за это я вознаграждена тем, что у меня есть муж. Нужно помнить, что и дальше нас ждёт воздаяние, поэтому нельзя питать к людям злобу. В одной сутре сказано: «Если присмотреться к этой жизни, узнаешь и прошлую, и будущую жизнь»[341]. Жаль, если в следующей жизни достанется дурное воздаяние.

Плача и плача, она шагала вперёд.

И вот прошло шесть дней и семь ночей. Госуйдэн, не привыкшая к дороге, устала, её ноги кровоточили, в крови были и подол и рукава одежд, наконец, она упала. Воины торопили её:

— Идти осталось совсем немного. Быстрее, быстрее. Пошли!

Но она была совсем без сил и попросила:

— Не могу идти дальше. Ведь разницы никакой: убейте меня здесь, у дороги.

«Не зря она об этом просит!» — решили воины. Неподалёку они раздобыли лошадь и усадили на неё Госуйдэн. Раньше она привыкла ездить в паланкинах, украшенных драгоценностями, или в каретах, украшенных цветами, теперь же впервые ехала верхом, поэтому несколько раз падала с лошади. Так барана ведут на бойню. Ей осталась лишь неизбывная тоска. Она могла положиться лишь на лошадь. И вот они прибыли к Пещере тигра у подножия Горы послушника в Долине демонов и