– А почему нет? Они же выросли здесь и если бы их носом не тыкали постоянно в то, что они наполовину вервольфы, то они не чувствовали себя какими-то…отбросами, – я едва могла скрыть свое недовольство.

– Ключевое слово – выросли. Они уже сложившиеся маленькие личности, Селена. Вот возьми хотя бы эту Нироль, даже я видел, сколько ненависти было в ее глазах, когда она смотрела на меня и Вариса.

– Конечно смотрела. И я бы так смотрела на тебя, если бы каждый день начинала с вопроса, заберут ли меня сегодня от мамы эти поганые фэйри или нет. Ведь в ее понимании вы – нечто ужасное, и не потому, что она вервольф, а потому, что вы так повели себя изначально по отношению к ее виду здесь. Или возьмем то, как работала бедная София, а Нироль по ночам ждала ее в подворотне, боясь оставаться одна в доме. Это что, тоже как-то добавляет любви по отношению к фэйри? Если жить на одной земле, значит нужно делать такие законы, когда все будут более-менее равны. А то у меня складывается впечатление, что вы не просто здесь как военная поддержка, а таким образом, продуманным, все больше и больше проростаете здесь корнями как будущие хозяева нашего государства. Только вервольфы в открытую хотят нас завоевать, а вы делаете это…мудро, я бы так сказала. Законы о долгах, которые вешают на детей уже со школы, высылка хоть кого-то, кто может соперничать с фэйри в силе, школы для элиты и низших слоев. А элита у нас кто? Правильно – фэйри. Вы же невесть как богаты. А деньги на землях людей – это все, к сожалению. Король смотрит на все сквозь пальцы, ему плевать. Сохраняете его трон и ему более ничего не надо. А дальше-то что? Это пока вас здесь не так много, основная часть вашего народа живет в вашем государстве. Здесь же обитает лишь клан темных охотников, которым не особо присуще милосердие, как я погляжу. А почему так? Почему здесь так мало представителей других кланов? Потому, что подмять под себя всю систему государства может лишь тот, кто смотрит на все вокруг себя без эмоций. Это потом уже, когда все будет налажено, то можно и другим сюда ехать. А пока нет. Поэтому, убрать полукровок-вервольфов как соперников, людей выдрессировать законами так, чтобы были по максимум приближены к фэйри, пережениться на наших девушках, пустив ростки своих генов среди нас и все, дальше все пойдет как по маслу. Куда там вервольфам до вас, вы более опасны, потому как более мудры и хитры. Они – война, а вы – стратегия, – я рассуждала и рассуждала, наблюдая за Драганом, взгляд которого с каждым моим словом принимал все более хищное выражение. – И пока ты не принял решение задушить меня здесь за все то, что я сказала, – стальным голосом произнесла я, – я прошу тебя, как того, у кого на данный момент сосредоточена власть в руках на моей земле. Не иди таким путем. Дай жить всем. Иначе ты сам понимаешь, чем это чревато в будущем. Если я рассуждаю так, не имея никакого жизненного опыта. То так будут рассуждать и все те, кто хоть как-то пострадает от ваших рук здесь. Родители полукровок ведь люди, и если забрать у них самое дорогое, что они скажут насчет фэйри? Не думаешь ты, что мы, люди, можем быть более опасны в горе, чем те малыши, которые может быть когда-то будут за вервольфов?

Драган молча смотрел на меня так, словно видел впервые. Затем проговорил:

– Теперь я понимаю, почему именно твой отец занял такую нишу среди вервольфов. Пусть и кровавую, но все же. И понимаю, в кого ты. Нет, ты не похожа на Азалию по своим внутренним качествам. А значит ты в отца. Удивительное творение, – он положил свою ладонь мне на шею и притянув к себе поцеловал в лоб, прошептав при этом, – если жить хочешь, не озвучивай нигде, слышишь, нигде, то, что ты только что сказала. А насчет школы я подумаю. Но ты должна обещать, что если я дам тебе такие бразды правления, то все твои идеи сосредоточатся исключительно на том, чтобы вырастить из полукровок достойных граждан нашего государства, уважающих всех и каждого. И не более того.

– Хорошо. Обещаю, – я легонько поцеловала его в щеку, желая как-то сгладить то, что наговорила. – И можно вопрос еще один?

– Спрашивай, – пожал плечами Драган.

– Теперь уже о менее глобальном, – улыбнулась я, видя, что он напряжен, словно струна. – Даэрон. Тот, который сейчас в охране особняка. Он хороший?

– Что значит хороший? – удивленно спросил Драган.

– Ну он просто Катрину забрать хочет с собой на ваши земли. Она согласилась. Ведьма, которая приходила сегодня помочь ей, сказала, что он хороший мужчина и Катрина может ему доверять. Но я хочу быть уверена в этом, поэтому и спрашиваю у тебя.

– Не знаю, что тебе сказать даже. Плохой или хороший в твоем и моем понимании – это разные вещи.

– Драган, – я недовольно надула губы. – Ты же знаешь, о чем я.

– Да ладно, знаю, – усмехнулся он. – Пускай едет твоя Катрина и не боится. Он действительно достойная пара. Да и должность у него будет более миролюбивая теперь при короле. Четвертовать, пытать и прочее, чем занимаются они при мне, теперь ему этого делать не надо будет, – сказал он и засмеялся, увидев, с каким ужасом я на него посмотрела.

– Господи, с кем я живу, – ехидно произнесла я и развернувшись направилась в дом.

Утром следующего дня я вскочила с постели еще до рассвета. Драгана в спальне уже не было, и я удивленно задала себе вопрос, сколько часов в сутки он вообще спит, если ложится всегда далеко за полночь, а встает тогда, когда солнце еще только-только начинает окрашивать горизонт в красный цвет восхода. Быстро одевшись я тихонько постучала в комнату Катрины, поскольку по доносившимся оттуда звукам было понятно, что и она ранняя пташка.

– Ты куда собралась? Еще ведь так рано, – удивленно окинула она меня взглядом.

– Мне нужно уехать на некоторое время. Поэтому решила зайти к тебе. Вдруг Даэрон раньше за тобой заедет, и я не успею к этому времени, – я приобняла ее. – Хочу, чтобы ты нашла свое счастье там, куда поедешь. Ты столько для меня сделала в пансионе, – я опустила глаза, не в силах вымолвить, как мне жаль, что с ней произошло все это, да еще по вине чьих фэйри.

– Не кори себя, – Катрина словно прочитала мои мысли. – Жить нужно дальше. Если бы отец не был предателем, а так…Столько погибло по его вине, что мне даже и думать об этом страшно, – она захлопала ресницами, пытаясь сдержать слезы. – А мужа твоего…

– Нет, – вздернула я руку, – не произноси этих слов. Что бы не сделал твой отец, это не оправдывает того, что Драгана не волнует то, как его фэйри выбивают информацию. Это мерзко, ужасно и этому нет оправдания. Я понимаю, что на его плечах столько всего, но вот так, не вмешиваться…Так нельзя, – тут уже я едва не заревела.

– Не знаю, – Катрина отошла к окну и обняла себя руками. – По вине отца столько людей, детей погибло. Мне так стыдно за него. Так противно, что у меня в голове только одно – я ответила за его предательство. Никто не виноват. Это все он. Ты б видела его. Ему было наплевать на все. На то, что меня терзают прямо при нем. На то, что Варис предупредил, что меня до смерти замучают, если он не скажет, кому передавал информацию и кто ему помогал. Он смотрел в одну точку с видом фанатика и мне казалось, что это кто-то другой, это не он, это существо бездушное не может быть моим отцом. Ему было плевать. Сам избитый, истерзанный. Я замученная. И он молчал. Жуткое зрелище. Вот самое ужасное, что я вынесла с той ночи. Мой отец молчал. Он ведь фэйри был. Они всегда за своих детей горой. А мой смотрел и молчал. Ненавижу.