— Прошу проследовать в хранилище, — нарушил тишину Кресан. — Там никто не посмеет прервать разговор.

Ан Брадос не придал особого значение речи писаря, а вот я смутилась. Ситуация выглядит неприлично. Только нам двоим известно об обмане, другие уверены в печальной любви между древнем из Ан Брадоса и новорожденной Анбас.

— Что вы можете рассказать о Викторе? — напрямую спросил Малик, не став ходить вокруг да около. Двери хранилища не успели закрыться, а мужчина завел неприятный разговор.

— Кто именно Вас интересует? — Ан Пауис прощупывал почву. Мужчине не ведомо насколько сильно наша компания погрязла в интригах прошлых лет.

— Лживый император! — голос прозвенел на все хранилище. Казалось, книги, пролежавшие не одну сотню лет, поймали звук и, играючи, вернули хозяину.

“Император, тор, тор” раздалось со стороны.

Кресан опустил голову, каясь за собственный грех, и начал повествование.

— Впервые мы встретили в родовом доме Лан Финресов. К тому моменту отец мальчишек давно покоился в сырой земле. Старший Виктор мне не понравился, а вот Викториан, — старик отвлекся и начал рассуждать о насмешке, которой одарил родитель юношу, назвал созвучно с братом. Пришлось просить сократить рассказ по-максимуму.

— Викториан замкнутый и необщительный ребенок наиболее полно подходил на роль императора. Спокойный и рассудительный. Достойный кандидат, но существовала одна загвоздка — он являлся незаконнорожденным ребенком. У него даже документов не имелось. Род Лан Финрес не желал обличать грехи.

Тут мужчина мог не лукавить и не представлять себя этаким спасителем угнетенной души прекрасного создания. Ведь понятно, что он искал того, кем сможет управлять. Встать за спиною и руководить действиями из тени.

— Каким образом Викториан взошел на трон? — вопрос заставил старика хмуриться больше прежнего.

— Я повинен.

Досказать Кресану Малик не дал, бросился с кулаками. Повалил мужчину и начал избивать, усевшись сверху.

— Повинен, говоришь, — кричал обезумевший Ан Брадос. — А как же жизни тех, кто стал невинной жертвой в борьбе за власть. Как же Пинер? В чем он виноват? Кому делал зло?

Я попыталась стащить рыжеволосого монстра, но получила только удар по рукам. Неравные силы.

— Прости, — прохрипел Ан Пауис и потерял сознание. Только тогда пелена безумия в глазах Малика спала.

— Что ты натворил? — с ужасом глядя на результаты избиения, спросила у мужчины. Он встал отряхиваясь, словно сбрасывая с себя излишние эмоции.

— Он причастен к убийству младшего брата. Не сдержался. Энергия, которой одарил Иен, переполняет тело, не знаю как бороться с ее вспышками. — спокойным тоном ответил Малик, будто не он секунду назад превратился в дикого зверя терзающего жертву.

Кресан заслужил наказание, но публичное. Для писаря, который стремился к власти, самое страшное ее лишиться окончательно.

— Почему он помогал вашей семье? — мне непонятны мотивы, которые руководили действиями Ан Пауиса. Он то помогал родовому дому, то снова строил сложную цепь интриг.

— Я надеюсь, что это стыд. Говорят, с годами создания пересматривают свою жизнь, а иногда просят прощения за грехи прошлый лет.

Не стала переубеждать Малика. По мне так дело в совершенно другой. Писарь метался, пытаясь найти подходящую кандидатуру в будущие императоры.

— Думаю, у него есть компромат на Викториана. Не зря, император столько лет держит столь опасного противника возле себя.

В это время Кресан закашлял и пришел в себя. Сел, обхватил голову руками и заплакал. Мне не было жаль старого интригана. Скорее слезы вызвали гневный порыв в душе. Малик пару раз сжал и разжал кулаки, а потом присел на корточки напротив и спросил:

— За что пострадал Пинер?

Медленно бывший советник поднял голову и взглянул в бушующее пламя в глазах Малика.

— Ты страшнее и куда опаснее Иена! — проговорил со вздохом Кресан, — Младший брат отличался правдолюбием и завышенным чувством справедливости. Как на зло, подружился с Виктором, а узнав его тайну не смог промолчать.

Ан Пауис отправил Виктора Лан Финреса обучаться в военную академию под чужим именем, чтобы обезопасить будущего правителя. А сам в это время готовил Викториана на трон, обучая и направляя. Но тот, на удивление, обладал обширными знания по истории, культуре и многим другим предметам.

— Я начал подозревать неладное, когда старый император покинул реальный мир. Всегда молчаливый и спокойный Викториан превратился в неуправляемого и самодостаточного господина. Первым своим указом, он сместил меня с должности главного советника и начал подбирать более молодых созданий.

— Достаточно! — еле сдерживая себя, произнес Малик. Видимо, он любил младшего брата, оттого подобные разговоры вызывали в душе бурю с раскатистым громом и вулканическими молниями.

Старый плут сглотнул подступивший комок в горле и пальцем указал на стену.

— Комбинация цифр из года прибытия на Юму и даты смерти старого императора откроет тайник. Там…

Закончить Кресан не успел, повалился на пол и залил тот свежей кровью. На пороге хранилища стояли офицеры императорской охраны вместе со своим господином, в руке которого угасала вспышка от сделанного выстрела.

— Давно следовало убить старого шантажиста, — сказав, Викториан проследовал ко мне и, взяв руку, поцеловал холодными губами, — благодарю, моя дорогая! Вы привели туда, куда войти сам не смог бы. Да еще и преступника обманули!

Взгляд устремился на Малика.

— Средний сын семьи Ан Брадос, давно не виделись. Помните, я однажды дал вам совет, не лезть в дела государства так рьяно, — император улыбнулся наиграно, — стоило последовать ему и скоротать свой век не на Балтимских рудниках.

Я не знала, что это за место, но судя по реакции Малика, смертельно опасное.

— Не будем медлить! Охрана!

Спина Ан Брадоса удалялась все дальше и дальше. И с каждым шагом мужчины в душе все больше и больше возрастала паника. Император убрал оружие за пояс и двинулся к центру хранилища.

— Что с ним будет? — спросила, наблюдая за тем, как Виктор с кислым лицом перешагнул через тело Ан Пауиса и подошел к стене. Быстро набрав секретный код, он вытащил пачку бумаг, из которых выпала пластина с изображением женщины. Сразу бросались в глаза платиновые вьющиеся волосы и алые губы, серые глаза подведенные толстым черным мазком, оголенные до неприличия плечи. Становилось понятно, что женщина прибыла с Виты.

Викториан изменился в лице, которое имело явное сходство с дамой, и со злостью начал затаптывать пластину с изображением, которая треснула, разбилась и кусочками разлетелась по полу.

К моим ногам подлетел кусок с глазами, что западают в душу при одном взгляде. Очаровательная и манящая женщина перед которой не смог устоять отец Викториана, о судьбе которой можно узнать в бумагах, что хранил Кресан.