Думаю, мой дед нашел бы женщину и стер с лица планеты память о ней. Но император Юмы вынул оружие, направил на край листа, торчащего из пачки, и выстрелил. Огонь охватил тонкую бумагу. Викториан неспешно наблюдал, как пламя охватывает пачку. Потом бросил на пол и расстрелял почерневшие листы, оставляя женщине жизнь, а врагам возможность свергнуть императора. Вот только никому не известно, что такая дама вообще где-то существует.

Виктор взглядом велел охранникам покинуть помещение, оставшись со мной наедине.

— Хочешь узнать, как нашел тебя с другом? — голос полный торжества и издевки лился приторно-сладким потоком из уст мужчины.

Я покачала головой, боясь услышать единственно правильный ответ, который родился в душе.

— Сорин Андос! Он пошел в деда. Хитрый изворотливый, кое-где глуповат.

Викториан продолжал говорить, а я задыхалась от страшных мыслей.

“Нет! Нет! Сорин стал мне другом! Разве возможно так ошибаться?!” — тяжелый вздох. Вдруг вспомнился Иен и наша первая встреча, поцелуй, радость и чувство безграничного счастья, а потом боль предательства и побег. Тогда думала, что больше меня никто не сможет обмануть. О, как же я заблуждалась!

Идя под руку с императором, дрожала. Чувство ужаса не покидало с тех пор, как Малика увели под руки. А после слов о Сорине отчаяние наполнило душу и желало вылиться наружу непрошенными слезами. С каждой минутой становилось все тяжелее и тяжелее сдерживать эти порывы.

— Прекрати дрожать и верни бумагу! Он ведь что-то написал тебе?

Смятый листок грел правый карман брюк, но я услыхав, злое рычание Викториана, машинально схватилась за сердце.

Взгляд мужчина стал похотливым. Но почувствовала себя падшей с Виты после слов императора:

— Уже ночью, дорогая, я проверю все потайные местечки.

Слезы брызнули из глаз. Впервые не получилось успокоить и пресечь истерику. Нервы и переживания последних нескольких месяцев вылились соленой водой. Но чем больше плакала, тем больше ощущала пустоту и одиночество.

Отец отправился в неизвестном направлении одурманенный. Единственное создание, на которое стоило надеяться, оказался предателем. Малик попался в ловушку. Вокруг стены из лжи и обмана, высокие и непробиваемые; под ногами — огненная лава, а над головой — мертвые звезды, уничтоженные и не способные к восстановлению.

Руки с ногами будто связаны крепкими узелками. Самой мне не выбраться и не развязать тугие путы.

Малик

Когда император ворвался в хранилище и одним точным выстрелом отправил Кресана Ан Пауиса к озеру душ, в голове родилась одна единственная мысль о предателе. Сорин, мальчик воспитанный радикально настроенным дедом, который впервые за тысячелетия вознес собственный род. Но он никогда не придерживался взглядов старика Крамуса, как я думал. Но видимо, я снова ошибся!

Охранник подтолкнул в спину, причиняя физическую боль и заглушая моральную. Прилив энергии вызванный грубостью вылился в новый приступ агрессии. Удар локтем в лицо и первый сопровождающий хватается за разбитый нос, второй пытается выкрутить мне руку. Но его сила ничто против могущества, которым одарил меня Иен. Сломал охраннику кисть, ногу быстрым ударом в колено. Пока тот корчился от боли, вернулся к первой жертве. Убивать не стал, но выместил весь свой гнев и отчаяние на выполняющим приказ офицере.

Успокоившись, растерялся. Никогда не был в этой части дворца. Первым делом, снял с руки переговорное устройство и разбил не включая, побоялся, что Сорин может отследить мое местонахождение. Разочарование кольнуло, но я задушил чувство, используя энергию, чтобы залечить разбитые в кровь костяшки рук.

Итак, стоило подвести итоги. Я один в неизвестности, оборванный от всех и преданный дважды созданием, что безумно хотел считать своим другом. Тем, кого у меня никогда не было раньше.

Ничего лучше не придумав, отправился прямо по коридору в надежде, что не встречу неприятности и найду любую панель связи. На этот раз судьба оказалась ко мне благосклонна. Сразу за поворотом оказался стационарный узел связи.

На панели набрал знакомое имя Хагсам Пул. Наставник пребывал в не лучшем расположении духа и начал диалог с крика.

— Какого копира твой оживший брат отдает мне приказы от твоего имени! Малик, твой язык случаем не отсох?!

Мое настроение начало подниматься вверх. Старший брат не терял времени даром. Хотя, удивительно, что наставник так верен нашим договоренностям.

— Я не смог выполнить ваше поручение! — повесил голову, не в силах смотреть в разочарованные глаза Хагсама. В ответ услышал смех.

— О, смотрю извилины в твоей голове стали закручиваться в правильном направлении.

Секунда и Пул стал серьезен. Голос наполнился металлическими нотками.

Внимательно выслушав план дальнейших действий, не удержался и спросил Пула, отчего тот решил пойти против воли императора на стороне опального советника. Ведь провал операции грозит не просто рудниками, а лишением головы на дворцовой площади.

— Ты всегда шел против системы, при этом сохраняя дань старым традициям. Не желал быть чьей-то марионеткой, уподобляться единому шаблону.

Я нахмурился, выслушивать подобное было приятно, но сейчас хотелось узнать правду. Хагсам покачал головой и поведал истину, благодаря которой я стал надеждой наставника.

— Император подписал указ о закрытии военной академии.

Первая реакция — отрицание. Учебное заведение существовало со времен борьбы с копирами. Оно и возникло благодаря жестокости и изворотливости врага. Круги в академии — это уровни под землей, дом копиров. Чем глубже тем ближе к самкам, тем агрессивнее животные. Соответственно, и опаснее круги в академии.

Закончив разговор, посмотрел визуализацию дворца. Первым делом отправился в старые купальни с горячими источниками, которые любили принимать копиры. СМешно, но дворец начал отстраиваться на этом месте, потому что первый император Юмы обожал понежиться в воде белесого цвета.

Не уверен, что меня так просто отпустили на свободу. Следует смыть с тела, все возможные следилки. Думаю, императору нужен Иен. Тот, что покорил и играл с сердцем и чувствами прекрасной Аниты.

Купальня встретила тишиной. В послеполуденное время принимать водные процедуры считалось дурным тоном. Процессом занимались с утра либо ближе к вечернему обновлению купола.

Спешно снял свою одежду, оглядываясь по сторонам. На боковой панели задрапированной под каменистый склон нажал комбинацию кнопок, открыл ящик с запечатанной в герметичный пакет традиционной одеждой. Обычаю, полагалось выходить из купальни в светло-фиолетовых цветах с вкраплениями розового, подобно небу. Набор для бритья также прилагался, но для процедур, что могут загрязнить воду использовалась особая комната, туда я и отправился.