Алимов поднёс руку к лицу и потёр лоб. Казбек отметил про себя, какие красивые и ухоженные руки были у Бориса. Молчание затягивалось.

— Борис Шамильевич, я вас не осуждаю, поверьте. Всё, чего я хочу, это найти девочку. Пока мне не удаётся даже составить её психологический портрет. И знаете, почему? Потому что картинка настолько идеальна, что совсем не кажется мне правдоподобной. Разумеется, я не хочу сказать, что Валерия совсем не та, какой мне все её рисуют. Я даже склонен верить тому, что она действительно абсолютно безгрешна. Но обстоятельства складываются таким образом, что все эти ваши тайны и недоговорённости в прошлом и настоящем, могут оказаться тем самым спусковым крючком, в результате чего и произошла вся эта история. Разве вы не согласны со мной?

— Господи, да какая разница, — в глазах Бориса стояли слёзы, — я не знаю! Может быть я.

Лицо Муратова вытянулось, — между вами огромное сходство, разрез глаз, губы, брови…

— Я очень похож на своего отца… — Борис был мертвенно бледен, даже губы приобрели фиолетовый оттенок. На его лбу выступила испарина.

Муратов внутренне содрогнулся.

Порыв ветра зашевелил кроны деревьев, и они, словно участвуя в разговоре, зашептались между собой, склонив друг к другу лысоватые, в едва начавшей расти, молодой зелени.

— Частенько захожу сюда, — Борис резко сменил тему. Повернул к часовне и поднялся на пару ступенек. — С некоторых пор, знаете ли, душа требует. — Зайдёте?

Муратов кивнул и последовал за ним. Борис достал из портмоне несколько купюр, запихнул их в ящик для пожертвований, зажёг свечу перед иконостасом, перекрестился.

— Я знаю, что прощения мне нет. Да и не за себя прошу. Есть вещи, которые я не готов и не хочу обсуждать ни с кем, кроме него, — мужчина быстро взглянул на икону и тяжело вздохнул, — Если позволите, я пойду. Может быть, потом я буду готов, но не сейчас.

Муратов молча стоял, пока Борис спускался вниз, затем вышел сам, двигаясь на несколько шагов позади Алимова. Когда Борис дошёл до тротуара и развернулся в сторону своей машины, он остановился и, достав сигарету, стал чиркать зажигалкой. В этот момент на дороге появилась грязная иномарка. На бешеной скорости она неслась вдоль обочины, и Муратову даже показалось, что он слышит, как она задевает поребрик тротуара. Прозвучали два глухих выстрела. Борис сделал шаг, выронил сигарету, а затем рухнул на землю, нелепо подвернув руку. Казбек уже бежал к нему, на ходу вызывая опергруппу и «скорую помощь». Он видел, как со стороны входа в больницу к нему бежали люди, и это давало хоть какую-то надежду на то, что Алимов выживет.

— Это по «Кентавру», прислали сегодня, — на стол легло несколько листов с фотографиями и кратким резюме.

Байрамов вернулся к столу и, не взглянув на секретаршу, поправил на носу очки в золотой оправе.

— Я могу идти? — девушка напомнила о себе.

Кивнул, затем сгрёб все бумаги в портфель из крокодиловой кожи и, оглядев кабинет, вышел.

— Машина готова. — Секретарша встала из-за стола и нервно одёргивала костюмчик, пока Байрамов не скрылся за дверью. Выждав несколько минут, она взяла телефон.

— Привет, это я. Всё отдала, как договаривались. Нет, ничего не сказал. Не уверена, не знаю…Мне ещё твоих упрёков не хватало!

Внутрь заглянул Равиль.

— Нет, мама, я больше ничего не хочу слышать! — девушка демонстративно положила трубку и приветственно помахала Равилю, — Байрам уже спустился.

Равиль на секунду задержал взгляд на мобильном телефоне, затем выдавил из себя кривую полуулыбку.

Руслан ещё раз прошёлся по всем подсобкам и, казалось, заглянул во все углы. Торговый зал сверкал чистотой, товар на витринах расставлен с геометрической точностью. Продавщицы в белоснежных кружевных ободках, словно по струнке, вытянулись вдоль прилавков. Руслан видел, как у некоторых из них, стоявших по двое, шевелились губы. Бероев, как и всякий богатый и внешне привлекательный мужчина, знал эти взгляды и тихий шепоток за спиной. Было ли это приятно? Скорее забавляло. Наблюдать за людьми, которые, словно в курятнике, довольствуются крошками, рассыпаемыми такими как он, было увлекательным зрелищем. И, если в глазах мужчин он читал злость и зависть, то неприкрытое вожделение со стороны разновозрастных женщин питало его эго и брезгливость одновременно.

Красная атласная ленточка на входе, аромат колбасной и сырной нарезки на пластиковых тарелках, разноцветные воздушные шарики, воткнутые в белые палочки-макаронины.

— Когда соизволите начать, Руслан Тимурович?

Бероев взглянул на золотой «Ролекс», — пора. Задерживаться не хочу, масса дел. Как только дядя подъедет, сообщите мне.

— Разумеется, — управляющий попятился назад, подгоняя помощников активнее собираться в приветственную группу.

Автоматические стеклянные двери разъехались в стороны, и возбуждённая толпа потенциальных покупателей ввалилась в зал. Незатейливая публика в лице бабулек, домохозяек и лиц, свободных от любой профессиональной деятельности, включая детей и подростков, с интересом рассматривали выставленную закуску, автоматы с играми в смежном помещении и компанию массовиков-затейников в клоунских колпаках и цирковым гримом.

Подъехал глава района с заместителями, телевизионщики в лице фигуристой журналистки и двух парней, осветителя и оператора. Глава района очень пафосно и не очень внятно произнёс речь, воспев дифирамбы развивающемуся бизнесу, открытию новых рабочих вакансий и благоустройству близлежащих территорий. Руслан же только вздохнул, вспомнив, какую сумму отстегнул за разрешение и возможность переделки помещения, которое уже несколько лет стояло недостроенным и постепенно ветшало. Краем глаза он заметил белоснежный «Субару» Байрамова. Автомобиль остановился в некотором отдалении от входа. Байрам не любил скопища людей и ревностно следил за собственной безопасностью.

Ленточку перерезали, пожали руки. Руслан отказался от интервью, но мило улыбнулся и слегка пожал ручку красивой репортёрши. Супермаркет был запущен и с завтрашнего дня начинал круглосуточно работать, отбивая затраченные средства и принося Бероеву постоянный и существенный доход.

Руслан подождал, пока толпа немного разбредётся по залу, и вышел на улицу. Нырнув в автомобиль Байрамова, сел рядом с ним.

— Поздравляю, — Байрам отложил трость и по-отечески приобнял племянника. — Смотрелся хорошо. — Узловатыми, с ухоженными ногтями, пальцами он потёр ткань пиджака Руслана за лацкан, — кто с тобой приехал сегодня?

— Водитель, — Руслан пожал плечами, — не вижу смысла окружать себя охраной и привлекать внимание.

Равиль, обернувшись с переднего сидения, мрачно посмотрел на Руслана, но ничего не сказал.

— Я что, тебя уговаривать буду? — Байрам погладил клинышек ровной бородки, — Равиль, достань там бумаги из портфеля, которые я приготовил.