— Прекрати, папа, — отмахнулся Зилант. — Куда я побегу? Что я там буду делать? Всю жизнь скрываться и прятаться?

— Зато ты будешь жив! — двинулась в наступление мать. — Мы поговорили кое с кем, ничего хорошего тебе не светит.

— Пусть так, — пожал плечами Магрей-младший, — но я все-таки думаю, разум возобладает. Должен возобладать.

— Сын, — нахмурился глава семейства, — я бы понял, если бы там суд был, но там же просто какой-то междусобойчик из ненормальных… Нельзя же просто ждать и ничего не делать!

— Папа, — как-то по-детски взмолился Зилант. Последнее, чего хотелось сегодня, — это препираться с родителями. — Я никого не убил, не ограбил, я просто спасал Меру. Да, меня немного попугали там, у хранителей, но бездна всех задери, если в моей голове, куда так бесцеремонно залезли, они не увидели, что я абсолютно лоялен. Моя смерть для системы бесполезна. Поверь.

— Нам бы твою уверенность, Зил, — заметила мать, но вздохнула, как показалось мужчине, с облегчением. — Любим тебя и волнуемся…

— Не подведу вас, — улыбнулся Зилант. Поднялся из-за стола и подошел обнять родительницу. Бегло поцеловал ее в макушку.

— Мера приедет сегодня? Или ты отправишься к ней? — поинтересовался отец.

— Мы расстались, — неловко улыбнулся Магрей-младший. Отчего-то сознаваться в разрыве было стыдно. Вроде как он такой неудачник, что даже с созвучной ничего не вышло. — Я, кажется, обидел ее, сам того не желая, а извинения она не принимает.

— Что значит «не принимает»? — нахмурился глава семейства. — И ты так легко отпустил ее? Стоило рисковать так из-за девушки на один раз?

Зилант отошел от матери и уселся на свое место.

— А что я могу сейчас предложить? — скорчил рожу. — Дорогая, давай вместе пострадаем над моей судьбой? Поволнуемся о возможных неприятностях? Думаешь, это ее очарует?

— Знаешь, сын, — отрезал Магрей-старший, — грош цена женщине, которая не выдерживает твоих бед, такая и счастья твоего не вынесет. Что уж говорить об успехе… Но интуиция мне подсказывает, что Мера не из таких, — покачал головой: — не сказать, что я в восторге от вашей связи, но и наговаривать на Эмеру не вижу смысла.

— Проверим в следующий раз, — выдохнул Зилант. А про себя добавил: если он, конечно, будет.

Отец покачал головой и вернулся к пирогу.

Утром Зилант напоминал себе туго натянутую струну. Еще пол-оборота колка, и она с безумным «дзынь» разорвется на части. Спал плохо, все думал о словах отца и Мере. Ругал себя за то, что не удержал. Пусть в последнюю их встречу выглядел и чувствовал себя неважно — все равно так легко отпускать ее не следовало. Зря побоялся, что созвучная примет настойчивость за нежелание слышать ее мнение. Был бы решительнее, глядишь, и провел бы последнюю неделю куда счастливее.

Меры не хватало. Не только в постели, это Зилант еще как-нибудь пережил бы. Хотелось ее тепла, ласки. Упиваться звуками ее голоса, слышать смех, закрывать глаза, когда она ерошит шевелюру. Там, в лаборатории, пока доводил бумаги до ума, часто представлял себе, какой будет их зима: вечерами они будут сидеть в обнимку у камина, потягивать глинтвейн и читать вместе одну и ту же книгу. Отчего-то думалось, что Мера читает быстрее, и, дожидаясь, пока он пробежит глазами страницу, созвучная будет поддразнивать своего мага поцелуями. А потом память услужливо напоминала, что следующей зимы может и не случиться, и Зилант отбрасывал пустые мечты: он просто не имеет права тревожить Меру своими желаниями до окончательного решения хранителей договора.

Заставил себя одеться, натянул улыбку — разнюниваться нельзя хотя бы из-за родителей — позавтракал и в компании старших Магреев отправился выслушать о своей участи. По дороге отец и мать молчали, только держались за руки. Зилант лишь вздыхал: всегда вели себя так перед важными событиями, будто тишиной пытались склонить удачу на свою сторону.

В небольшом душном зале, где должны были огласить вердикт, уже сидели Лара и Мад. Лисица положила голову однокурснику на плечо, а тот, что-то нашептывая, гладил ее по рыжим растрепанным волосам. Зилант удивился: вот уж не ожидал, что злой и насмешливый Мад окажется настолько хорошим другом. Хотя, возможно, ларчик открывался просто: староста нравилась ему. Пока был жив Панту, Мад соблюдал кодекс мужской дружбы и не ухаживал за ней, теперь же Лара осталась одна и глупо было упускать такую возможность.

Сел на стул рядом. Родители устроились за спиной. Тишина в комнате нарушалась лишь невнятным шепотом Мада:

— Рыжих принцесс не бывает, — добродушно шуршал он, глубже закапывая пальцы в шевелюре однокурскницы. — Только королевы.

Задевая по пути стулья, вломился корреспондент городской газеты в сопровождении мага-фотографа. Магрей поморщился: обещали не создавать лишней шумихи и даже запретили посторонних, но все равно пустили этих… На все готовы из-за денег. Сделал глубокий вдох, успокаиваясь. Сейчас бумагомаратели не главное.

С другой стороны в зал вошли трое и уселись за столом напротив. Мать положила Зиланту руку на плечо, и тот не задумываясь чмокнул ее в запястье. Хотелось, чтобы родительница волновалась поменьше.

Главный хранитель договора, Фанд Туллер, открыл папку и начал речь. Будто издеваясь, принялся подробно и нудно пересказывать обстоятельства дела. Как хороший обвинитель, ни разу не солгав, а только расставляя акценты в нужных местах, он выворачивал события таким образом, что у Зиланта непроизвольно сжимались кулаки от злости. Поначалу Магрей еще вслушивался, пытаясь придумать хоть какие-то возражения, но потом махнул рукой. Похоже, дело бесполезное. У хранителей есть свое мнение, и они считают его единственно правильным.

Мать впилась пальцами в плечо, Зилант снова чмокнул ее запястье, но в этот раз не помогло — хватка не ослабла. Наконец, Фанд Туллер набрал в легкие побольше воздуха и торжественно возвестил:

— Руководствуясь договором между магами и безмагическим обществом, учитывая все обстоятельства дела, совет хранителей постановил: назначить и Билар Нуини, и Зиланту Магрею в качестве наказания ношение адастрового браслета сроком на два года. Совет считает нужным предупредить, что в случае возникновения дальнейших нарушений мы будем вынуждены руководствоваться более строгими дисциплинарными принципами.

Зилант почувствовал, как сердце запрыгало белкой в груди. Он знал, что не сделал ничего ужасного, но поверить не мог, что все закончилось так благополучно!

— Зил, — еле слышно поинтересовалась мать. Она, видимо, хотела порадоваться, но побаивалась. Уж слишком все противоречило тому, что наговорили знающие люди. — Адастровый браслет — это что?

— Он полностью блокирует магические силы, — прошептал Магрей. — Болезненно, но не смертельно.

Промолчал, что временами отсутствие магии мучает хуже ударов плетьми. К чему лишние подробности, если Нориаль и так милостивее некуда? Ухмыльнулся. Вот теперь можно заняться Мерой. Его Мерой. Однажды он уже упустил эту женщину, и второго раза не будет. Он не даст созвучной уйти. Еще раз поцеловал запястье матери, довольно кивнул отцу, поднялся с места и подошел к Билар. Обнялись, и Зилант, подмигнув, поинтересовался вполголоса: