– То-то девчонки дворовые говорили, шарит кто-то по округе, боятся они поодиночке ходить, как стемнеет.

– У вас будут большие проблемы, – стонал раненый. – Я полицейский.

Наклонившись, я рванула карман его форменной куртки, достала корочки.

– Он не врет, майор.

– Полицейский, это не господь бог, – майор плюнул под ноги. – Или, Тайка, тебе в новостях светиться ни к чему, я сам тут все порешаю.

– У меня бензин слили.

– Завтра вернут и машину твою к дому отгонят. Давай ключи, а сама такси возьми.

Я отдала майору ключи, вскарабкалась наверх, к дороге. С одежды текло.

Свет автомобильных фар слепил, машины мчались мимо, грудь сдавило. Ну давай держись. Подними руку. Даже в таком виде, грязная и жалкая, ты можешь…

Я упала на колени, вдохнуть не получалось, справа у ребер горело огнем. Я упала на обочине, закрыла глаза.

– Еще одну машину «Скорой помощи», – услышала я над собой голос майора. – Дефибриллятор готовьте. Сердце.

Я отключилась.

Сознание всегда возвращается по частям, в первую очередь почему-то слух. Равномерно пикали какие-то приборы, вдалеке кто-то разговаривал. Я прислушалась. Это был телевизор с местной новостной программой.

– … Вчера в городскую больницу была доставлена Таисия Берг, владелица и руководитель торгового центра «Ярила», у нее диагностировали остановку сердца. Наши журналисты сообщают, что длившаяся восемь часов операция по пересадке прошла успешно. Это первый случай в современной…

Я открыла глаза. Все вокруг было белым, даже льняная распашонка, в которую я была теперь одета. Короткие рукава не скрывали испещренные татуировками руки, от локтя к стойке тянулась трубочка капельницы. Я выдернула из ноздрей пластиковые раструбы кислородного аппарата.

– Вы уже пришли в себя? – молоденькая медсестра, улыбаясь, поворачивала какие-то рычаги. – Все прошло хорошо. Ваши родители уже в дороге, господин Берг звонил из сиднейского аэропорта перед вылетом. Через несколько часов они приземляются.

Я повернула голову. Шею свело судорогой, я застонала, в горле першило.

– Не шевелитесь, – испугалась девушка. – Я сейчас вам водички дам. После наркоза всегда пить хочется.

Я опять застонала.

– Ваши браслеты здесь. Господин Берг сказал, что вы первым делом этим поинтересуетесь. Вот они.

Она достала откуда-то сбоку, наверное, с прикроватной тумбочки, которая была вне зоны моего обзора, два серебряных чеканных браслета.

– Хотите их надеть?

Я кивнула.

Когда браслеты привычно обхватили запястья, она поднесла к моему рту поилку. Горло спазматически сокращалось, пропуская влагу.

– Теперь поспите, – проговорила девушка, – доктор вас после посмотрит. Но вы не переживайте, все точно в порядке, операция прошла успешно. Вам повезло, случайно в нашей больнице с визитом находился очень известный хирург, международное светило. Донорское сердце прижилось. Спите, Таисия Алексеевна. Спите.

Я уснула и проспала часов двадцать, потому что, когда я открыла глаза, у кровати уже сидели родители. Мама была бледная и заплаканная, отец схватил меня за руку.

– Да нормально все, – прошептала я.

Слова давались с трудом.

Родители просидели у меня до вечера, мама кормила меня с ложечки какой-то перетертой гадостью, я чувствовала себя маленькой и от этого хотелось плакать. Отец куда-то выходил, разговаривал с врачами, получал результаты каких-то обследований, распечатанные на мелованной бумаге, тут же их просматривал, делая пометки, и отправлялся беседовать дальше, уточняя какие-то спорные моменты.

– Кто был донором? – спросила я, когда он в очередной раз вернулся.

Папа присел у кровати и взял меня за руку.

– Лиечка, сходи погуляй. Там на этаж ниже автоматы со снеками и кофе стоят. Возьми мне кофейку.

Мама вышла.

– Попытайся воспринять то, что я тебе сейчас расскажу, спокойно, – сказал отец.

Я кивнула.

– Двадцать лет назад я познакомился с одним довольно странным человеком. Он сказал мне, что ты смертельно, неизлечимо больна, но болезнь проявится лишь спустя десятилетия. Я не мог ему не поверить, очень уж при странных обстоятельствах мы с ним встретились.

– И что?

– Разумеется, тебя сразу же отправили на обследование, но врачи ничего не обнаружили. Тогда странный человек появился опять. Он передал мне контейнер в обмен на некую услугу… Я показывал его потом специалистам, все они твердили, что наши технологии на это не способны.

– В контейнере было сердце?

– Да. Этот человек сказал, что это сердце – твое, и единственное, которое не отвергнет твое тело. Он сказал мне, как называется твоя болезнь. Я собрал море информации, вся она сводилась к тому, что при таком диагнозе пересадка невозможна. Поэтому я поместил контейнер здесь, в медицинской лаборатории. Ты же знаешь, наша семья уже двадцать лет спонсирует эту больницу, мне предоставили все необходимое для хранения оборудование. Я оставил медикам четкие указания, что делать, если когда-нибудь тебе понадобится…

Он вздохнул:

– Прости, ребенок, – мне не стоило уезжать.

– Ну ты же не знал, когда именно мое старое сердце откажет, так что нечего страдать. Проблемы нужно устранять, а не требовать от окружающих жалости.

Папа вытер влажные глаза ладонью:

– Моя дочь.

В больнице я провела еще четыре недели. Медики удивленно качали головами, видя, как пятнадцатисантиметровый шрам на грудине заживает. Сердце работало как часы. Я стала потихоньку вставать с постели, много гуляла в больничном парке. Меня навещала Васильевна, всегда нагруженная пирожками или фруктами, приходил Сергей с букетом бледных лилий. Как и предполагалось, торговый центр «Ярила» продолжал приносить прибыль и без своего фотогеничного директора. Однажды с визитом явились Баринов с волоокой Лерочкой. Девочка смущалась, видимо, опасаясь, что я расскажу дяде Арику о ее шалостях с моим женихом. Баринов болтал что-то о новых препаратах для омоложения, которые стал производить исследовательский центр больницы, и просил меня поспособствовать ему, чтоб попасть в команду тестеров. Лерочка закатывала глаза, желания любовника ее забавляли.

Самое забавное, что я действительно пыталась поспособствовать, Баринов обладал даром убеждать окружающих делать то, что ему было нужно. Под экспериментальную лабораторию был отведен целый этаж. Вход туда был только по пропускам после проверки отпечатков пальцев и еще чего-то там, вполне допускаю, что состава слюны. Но меня даже не осмотрели. Волшебная фамилия Берг открывала любые двери. Руководитель лаборатории провел для меня ознакомительную экскурсию, показал белых юрких мышек, на которых тестировали новые препараты. Грызуны весело копошились в клетках, бегали, крутя сетчатые колеса, вкусно хрустели семечками. Я представила на их месте весело хрустящего дядю Арика и улыбнулась.