— С Русом…

— Нет, конечно. С чего ты взял?

— Он сказал…

— А ты поверил?

— Да…

— Дурак…

— Наверно… У него фото были…

— Дурак… Пусти меня, пожалуйста. Я умру сейчас.

Наверно, мой тон сейчас настолько безжизненный, что Тимур понимает, давить бесполезно. И разжимает ладони.

Я встаю, пересаживаюсь на табуретку. И устало смотрю на него.

— Слушай… — начинает он, явно желая что-то предложить, но я не в силах слушать.

— Не надо, Тимур. Знаешь… Говорят, что отношения надо строить. И что чувство, если оно настоящее, невозможно разрушить. Мы не строили отношения, а наши чувства… Их оказалось так легко разрушить. И с твоей стороны, и с моей. Наверно, это знак. То, что сегодня случилось… Знаешь, это ведь не я была. Я внутри плачу, Тимур, плачу.

Он вздрагивает от этой моей фразы, тянется ко мне, но я уклоняюсь от его рук.

Прекрасно понимаю, что, если ему захочется, то никуда я от него не денусь. И именно это он говорил сегодня днем, когда валял меня по всей площади гостиничной кровати.

Я не могу от него защититься. Ничем. Кроме честности.

— Ты можешь меня сейчас забрать, опять утащить к себе… Привязать к кровати, да… Но, понимаешь, это тоже буду не я. Не я. Хотя… Может, так лучше. Забирай. Я тебе быстро надоем, и ты будешь думать, как от меня избавиться… Ты же так быстро устаешь от однообразия…

— Мышь, ты вообще не права! Я сегодня днем… Ну да, переборщил… Но и ты хороша… Зачем сказала, что спала с ним? Я же озверел… А теперь говоришь, что нет… И как тебе верить?

— Не верь. Я не понимаю, о чем ты, но не верь. Мы с тобой как-то быстро все стадии прошли, наверно, в этом все дело… давай уже и последнюю пролетим побыстрее?

— Да бля! О чем ты?

— Я о том, что ты себе придумал меня такой, какой я не являюсь. И я тебя тоже придумала. Между нами никогда ничего не будет, кроме постели. Мы не разговариваем и не доверяем друг другу. Я не хочу так. У меня слишком много душевной энергии уходит на обычный секс с тобой. Оно того не стоит.

— Вот как? То есть, я был прав? Обычный секс?

— Да.

Он наклоняет голову, скрипит зубами, сжимает руки в огромные кулаки.

А я даже не чувствую страха. Ничего не чувствую. Ощущение усталости — всеобъемлющее. Какое-то неправильное. И в то же время умиротворяющее. Пусть так. Пусть хоть как-то.

— Ладно. — Он вскидывает на меня жесткий взгляд, — я понял тебя. Нет, значит нет. Ты можешь вернуться на работу, если хочешь. И в квартиру наш… То есть, твою. Насчет долга не волнуйся, я все уладил уже.

— Спасибо, — киваю я, опять же, не имея сил вслушиваться в его слова, — не стоило…

— Мне решать. Прощай.

— Прощай.

Он уходит, а я не смотрю.

Зачем смотреть на то, что больше не твое? И никогда твоим не было?

Мышка как-то легко убежала от кота. Вот только всю кровь у него на лапах оставила.

— Нет, я с ней не спал… Не надо на меня так смотреть, Тим, мне уже похер…

Руслан морщится, аккуратно вытирает кровь в углу губ, и все равно усмехается. Вид у него откровенно больной, настолько, что мне на одну секунду становится его жаль.

На одну секунду, правда. И все.

— Зачем тогда, Рус? — голос Тимура слышен хорошо, и сдерживаемая ярость тоже слышна хорошо. Представляю, как он смотрит на Руслана. Знаю его дикий взгляд этот.

— Зачем? Ты такой тупой, Тим?

— Бабки? Кто заплатил? И нахера, самое главное?

— Заплатила твоя подружка… Но вообще… Все случайно вышло, на самом деле…

— Подробней давай.

— Просто так — да пошел ты… — Руслан морщится и сплевывает тягучую красную слюну. Смотрится отвратно.

— Сколько? — правильно понимает его Тимур.

— Полтора. В евро.

— Высоко себя ценишь…

— Приходится…

— Давно подсел?

Руслан злобно щурится:

— Не твое дело.

— Рус… — Тимур присаживается перед сидящим на стуле Русланом, и я вижу, как напряжена его мощная спина. Явно сдерживается, чтоб не пустить в ход кулаки, — ты же нормальный мужик был… Какого хера?

В его голосе столько искреннего недоумения, что Руслан замирает на полсекунды, а потом начинает ржать. Дико. Взахлеб. Истерику прерывает жесткая пощечина от Тимура.

Руслан задыхается и тормозит, какое-то время тяжело дышит и унимает кровь.

— Тяжелая лапа у тебя, — хрипит он злобно, — любимчик баб гребанный, спортсмен-красавчик…

— Ты завидуешь, что ли, Рус? — удивляется вполне искренне Тимур.

— Да пошел ты… Было бы чему… Ты без старшего — никто вообще. Ноль. Тупое мясо. Тоже мне, директор по безопасности, блять… Хер бы ты им стал, если б не братишка, да? Всей семьей на нем ездите?

— Завали. А то терпение не железное. Бабок не получишь, и в ментовку сдам.

— Да что ты мне пришьешь-то, мудила? Фотки? Мои слова? Не смеши… Сейчас заткнусь, вообще ничего не скажу больше.

— Скажешь…

— Да пошел ты!

Запись на какое-то время прерывается, я смотрю на Тимура вопросительно, он пожимает плечами:

— Немного передышку сделали…

Ничего не говорю, опять опускаю взгляд к происходящему на экране.

Там снова сидит Руслан, лицо его выглядит целым, но очень скучным.

— Продолжаем разговор. — Голос Тимура за кадром немного усталый, спокойный, — ты говоришь, тебе заплатила Марика? Зачем, объяснила? И за что конкретно?

— Да, Марика. Твоя бывшая очень хотела замуж, ты в курсе? Ну да, в курсе, вовремя заметил и бортанул… А у нее были планы серьезные на тебя. Были под этот дело заняты бабки. Я так понимаю, она в долгах серьезных сидела… Срочно искала мужика побогаче, чтоб решил все вопросы… И финансовые в том числе.

— С каких же доходов она тебе платила?

— Не в курсе. Говорят, эскорт. В Дубаи сгоняла, жопой потрясла на знаменитом балконе… Но там мало и недолго, сам понимаешь… Вернулась, а тут ты попался…

— Ты знал про ее занятия?

— Знал, конечно.

— И не сказал…

— Неа. Нахера? Прикольно же было наблюдать, дожмет она тебя, или нет? Возможно, что и дожала бы… Я бы поржал…

— Не дожала бы.

— Не факт. Она прям актриса. И стратег, мать ее. Когда поняла, что ты с крючка срываешься, разработала целую военную кампанию, чтоб тебя вернуть.