– Случается всяко, – согласился Ронни.

– Ну и вот, шел вдоль реки, по кустам шарил, выискивал следы и набрел на вашу лежанку – совсем свежую.

– А это все как объяснить? – указал на свою сумку Мартин, уже проверяя, целы ли его бритвенные принадлежности.

– Уж коли вернули все до последнего денима, вот он, на дне седельной сумки болтался, – Бурраш продемонстрировал найденную монетку, – значит, очень боялись себе что-то оставить – за колдунов они вас приняли, по-другому и быть не может.

– Это все из-за твоей придумки про столбы, Мартин, – засмеялся Ронни. – Я-то думал, зачем нам такое мученье ко всему, что уже было, но думать тогда некогда было – взяли да и потащили.

Поговорив еще немного, все сошлись на мысли, что пора продолжить путь до деревни, чтобы отметить чудесное воссоединение хорошим обедом.

Орк настоял, чтобы Мартин с Ронни прицепили на пояса ножны с мечами и немного привыкли к их весу.

– Ножны намокли и пока не высохнут – клинки плохо выходить будут, но вы будете вытаскивать их каждый час – это самое правильное.

Колонна гномов шла весь день без остановки, если не считать небольшого перерыва возле переправы. Поначалу не могли найти брода, поскольку речка, прежде больше похожая на ручей, вдруг поднялась втрое и теперь с ревом проносила мимо сорванные с берегов деревья, волочила сорванные с болотистых берегов колоды и замшелые пни.

– Должно быть, где-то плотину прорвало! – стараясь перекричать шум потока, сообщил Ламтак.

Хозяин Тинлуб кивнул. Он и сам видел, что вода в реке черная – из болота. Но болота тут были повсюду, они питали сотни ручьев и небольших речушек, однако такое половодье, как сейчас, наступало весной, после проливных дождей.

Мулы дремали, пользуясь передышкой, и вяло встряхивали головами, когда их начинали донимать кусачие мошки. Солдаты расселись кругом, охраняя драгоценный груз. Он был прикрыт одеялами, которые использовали во время ночлега. Отряд не расслаблялся, все понимали, что враг может напасть в любой момент, поэтому в лесу стояли парные дозоры, охранявшие временный лагерь во время отдыха.

Еще две группы по пять гномов были посланы в разведку в обе стороны реки, чтобы отыскать брод. И хотя в их успех верилось с трудом, слишком уж могучим казался поток в переполненной речке, вскоре посланная вверх по течению группа вернулась.

Заметив их, Ламтак поспешил навстречу, выслушал короткий доклад и, кивнув, начал отдавать команды, чтобы отряд становился на марш.

Солдаты стали быстро подниматься, возницы подтянули ослабленную для отдыха упряжь мулов и начали понукать их, разворачивая оглобли на новую дорогу, которую теперь указывали разведчики.

Хозяин Тинлуб, продолжая играть роль простого солдата, встал в строй, и колонна двинулась вдоль реки. Впереди, подминая кустарник, ехали телеги, которые сзади подталкивали солдаты, поскольку мулам продираться через заросли было не по силам.

– Поднажмем, ребята! Скоро привал! – обещал солдатам Ламтак, хотя и сам пока мало верил в свои обещания. Идти до места предполагаемой переправы было недалеко, всего полторы мили, однако это не был брод в обычном понимании этого слова, отряду предстояло перебраться по баррикаде, наваленной взбунтовавшейся рекой, которая сорвала выше по течению несколько слабеньких мостов и прибила весь этот мусор к каменным сваям, оставшимся от некогда стоявшего здесь большого моста.

Ламтак отдал необходимые распоряжения, и его сержанты начали руководить солдатами, которые, оставив на берегу снаряжение, принялись выправлять переправу, насколько это было возможно.

Где-то вытаскивали торчавшее бревно, в другое место его прилаживали, закрывая яму. На всю работу ушло не более часа, а затем, поддерживаемые с двух сторон, на шаткие мостки начали ступать мулы. Они противились, как могли, шарахались из стороны в сторону и угрожали сорваться в бурлящий поток и стащить туда драгоценный груз, поэтому гномы страховали их, как могли, наваливаясь на края телег и не давая мулам сделать неверного шага.

Однако в какой-то момент копыто одного из животных поехало по скользкому бревну, мул дико заорал и попытался встать на дыбы, однако помешал его собрат, впряженный рядом. Ему передалось беспокойство коллеги, и они стали орать вместе, дергая телегу и поднимая в воздух гномов, повисших на удилах и постромках.

В конце концов мул, что был справа, ударил копытом мимо моста, и обе его передние ноги оказались в воде.

Гномы закричали, видя, как накренилась телега и натянулись удерживавшие груз ремни. Напрягая все силы, солдаты, рыча от досады, старались втянуть сорвавшегося мула обратно, однако мощный водоворот затягивал его под бревенчатую баррикаду. Мул орал, пытаясь держать голову над водой, однако было очевидно, что эту битву гномы проигрывают.

– Режьте упряжь! Упряжь режьте, пеньки с глазами! – закричал Ламтак, потрясая кулаками. Он был бы рад лично помочь своему войску, но места на переправе было совсем мало – едва помещались телеги. Неясно было, услышали ли его солдаты сквозь шум бурлящей воды, однако двое гномов ухитрились перерубить ремни, и вода получила свою жертву. Мул напоследок взревел, а затем его закрутило в пенном водовороте, и он исчез.

Вопреки ожиданиям оставшийся запряженным мул перестал орать и хотя подрагивал всей шкурой и вращал глазами, однако беспрекословно выполнял команды, поэтому первую телегу перевели на другой берег, а потом взялись за вторую.

С ней все прошло гладко, и скоро второй воз тоже оказался на другом берегу.

Пришло время перебираться остававшимся.

– Пошли, ребята! – скомандовал Ламтак и посторонился, пропуская на мост солдат, в том числе и хозяина Тинлуба, от которого уже попахивало настойкой.

Время от времени, по наблюдением Ламтака, Тинлуб прикладывался к солдатской фляжке, какие были у всего отряда, однако у Тинлуба там была не вода, а настойка из мирандового корня.

Сок миранды бодрил, придавал сил и позволял не замечать разных пустяков, вроде укуса черной мошки или ссадины.

Не успел Ламтак дать оценку запаху настойки от хозяина, когда на берегу появились разведчики в сопровождении оставленного для них дозора. Это была группа, которую посылали вниз по течению, и они, судя по всему, ничего подходящего для переправы не обнаружили.

Впрочем, теперь это было не нужно.

По скрипучей лестнице Ламтак поднялся на чердак сенного сарая и сгрузил перед хозяином Тинлубом целый мешок съестных припасов.

– Вот, господин Тинлуб, по всей деревне пробежался. Браксы здесь черствые и обидные слова говорить могут, но когда видят деньги, разом меняются.

– Что ты принес, старшина? – спросил Тинлуб, не открывая глаз. В деревню они пришли два часа назад, а сейчас солнце уже клонилось к горизонту, и он успел отоспаться после принятой накануне полфляжки настойки.