Живые растения вновь потянулись к командиру гарнизона, обвивая и сдавливая человеческое тело с удвоенной силой. Дышать стало еще тяжелее. Но почему нагрудник не мог помочь против каких-то растений?

«А нет никакого нагрудника, — подсказал Ахин, накидывая на себя все новые и новые мотки вьющихся стеблей. — Откуда у тебя нагрудник, если ты простой крестьянин?»

— Но я не… Как? Нет! Хватит! — Вармик бросился вперед, но лозы и крепкие руки солдат не дали ему вбежать в пламя пожара. — Хватит! Дай мне хоть немного пожить своей жизнью! Неужели я так много прошу?! Отпусти! Отпусти меня!

— Нет, останься. Мы зависим от наших полей, — произнес его отец, с трудом ворочая языком из-за растущих из нутра лиан. — Работай хорошо — и тогда твоя семья не будет голодать. Помогай братьям и матери, заботься о сестре и племянниках…

— Они давно мертвы, — пробормотал командир армейцев, морщась от острой боли в сердце.

— Мертвы? Что за бред?! Я же старательно работал в поле, у нас был хороший урожай! Мы и сезон засухи пережили, и на рынке смогли выручить немного денег, да еще и осталось про запас!

— Они мертвы.

— Ты должен позаботиться о земле, чтобы мы и дальше жили в спокойствии и достатке, — отец Вармика посмотрел на сына черными глазами. — Упорный труд в поле — залог нашего благосостояния.

— И ты мертв…

— Возделывай эти поля, никогда не покидай их. Никогда не покидай. Никогда.

Изо рта трупа поползли новые лианы, и его слова уже невозможно было разобрать. Но мертвый старик все равно продолжал говорить, не обращая внимания ни на свое тело, пустившее корни, ни на задыхающегося сына. Вармик останется здесь навсегда, и он будет трудиться, чтобы прокормить покойных родственников.

— Бред… Хватит. Я… я…

«Ты хочешь служить в армии Атланской империи», — напомнил Ахин.

— Именно! Будь проклята эта земля! Смерть моей семьи, сумасшествие отца, испорченная жизнь — от нее одни только проблемы. Я не могу здесь оставаться, — Вармик повернулся к заросшему зеленью отцу и извиняющимся тоном пробормотал: — Я ухожу.

Юный крестьянин уверенно шагнул навстречу своему желанию, которое, в общем-то, давно исполнилось.

А солдаты, лишенные командования в самый ответственный момент, потеряли инициативу в бою. Бандиты теснили их со всех сторон, вокруг полыхало пламя, густой черный дым разъедал глаза и обжигал легкие. Но хуже всего то, что налетчикам, ударившим с фланга, удалось разделить армейский отряд.

— Деревня, разбойники, пожар… — поморщился Вармик. — У меня слишком живое воображение. С таким не воевать, а баллады складывать надо.

— Заблудился? — спросил появившийся из ниоткуда юноша с черными глазами и глубокими бороздами от тугих пут на руках.

— Прозвучит немного странно, но я ищу дорогу в будущее.

— Могу помочь, если хочешь.

— Как?

— Покажу дорогу, — улыбнулся одержимый. — Я там уже был.

Обрадовавшись, Вармик без раздумий пошел следом за ним. И тут же замер на окраине невозделанного поля, принадлежащего его семье. Он снова здесь.

Чья извращенная воля дала ему надежду, чтобы затем так жестоко отнять ее?..

С грани здравого рассудка сорвалась последняя капля. Смерть.

Это конец. Жизнь.

И начало… Безумие.

Вармик сидел на земле. Позади полыхала ратуша. Вокруг валялись трупы. Люди сражались с порождениями Тьмы. Сонзера, демоны и циклопы выскакивали из дыма, наносили стремительные удары и тут же отступали назад. Разобщенные солдаты несли потери. Лейтенанты, взявшие командование на себя, ничего не могли поделать. Момент упущен.

— Дурной сон, — уголки рта Вармика нервно подрагивали, изображая болезненную полуулыбку. — Просто дурной сон…

Кажется, кто-то только что убил его. А он и не заметил.

Ахин закрыл за собой дверь и встал посреди коридора. Одержимого окружили все те же стены из сухих веток, чешуи и грязных тряпок. Иссохший лес на границе Пустошей, Аели и бандиты-оборванцы. Мысли, чувства и эмоции.

— Да… Если это место — мое подсознание, то в голове у меня творится знатный бардак.

Коридор медленно сворачивался, выдавливая Ахина куда-то в черную бездну. В затылке снова прорезалась боль от удара Диолая. Время двинулось вперед своим обычным ходом. Грядет возвращение в реальность.

— Он не был плохим человеком.

— Кто?

— Вармик. Командир шестнадцатого гарнизона юго-восточного корпуса армии Атланской империи.

— Хм… Думаешь о том, правильно ли ты поступил?

— Он не заслужил такой смерти.

— Хорошо, спрошу по-другому. Считаешь ли ты, что поступил правильно?

Одержимый закрыл глаза, почувствовав, как поток мрака прошел сквозь него, разрывая тело и разум на мелкие кусочки, чтобы собрать их вновь где-то на краю действительности.

— Да.

* * *

— Живой, м-м-м?

Голос главаря бандитов вонзился в голову Ахина, заставив одержимого конвульсивно содрогнуться. Однако очнулся он относительно быстро, не пришлось даже вспоминать себя и череду событий перед потерей сознания. Разве что конечности казались чужими, но, по идее, это должно скоро пройти.

— Живой, — прохрипел Ахин, с трудом сфокусировав взгляд на Сеамире: — И ты тоже. Хорошо…

Сонзера выглядел так, будто сосредоточенно размышлял о чем-то, балансируя между опасениями и неким волевым решением. Очевидно, вмешательство темного духа не прошло незамеченным.

«Что ж, пора вносить поправки в твое предсказание», — одержимый попытался изобразить на лице улыбку, однако получившаяся кривая ухмылка имела очень мало общего с ней.

— Так мне не показалось, м-м-м? Это ты сделал? — Сеамир выразительно постучал пальцем по лбу.

— Да.

Ахин попытался подняться, но тело почему-то до сих пор не слушалось.

— Полагаю, без твоей… силы… Силы, да? — сонзера на секунду замолчал, снова бросив оценивающий взгляд на одержимого, и продолжил: — Да, без твоей силы солдаты гарнизона смогли бы обратить нас в бегство или методично перерезали бы одного за другим.

— Скорее всего.

— Так ты правда способен вызывать умопомрачение?

— Смотря у кого, смотря как… С существами, имеющими сильную связь со Светом, у меня вряд ли получится нечто подобное, — Ахин поморщился, вспомнив неприятный опыт с Элеро.

Он вновь попытался пошевелить руками, но с удивлением обнаружил, что они до сих пор связаны. Более того, путы появились и на ногах. Теперь понятно, почему «онемение» все никак не проходило. Одержимый лежал на земле полностью обездвиженный.

— Значит, вот что ты умеешь… Ясно, — задумчиво пробормотал Сеамир и, выхватив нож, рассек веревки на ногах пленника. — Если кто-нибудь из моих бойцов начнет вести себя странно — мы освежуем саалею. Веди себя прилично, и с твоей подружкой все будет в порядке.

Ахин почувствовал, как по спине пробежал омерзительный холодок.

— Погоди, — просипел одержимый и сел, не обратив внимания на резкую головную боль. — Ты нас не отпустишь?

На угольно-сером лице Сеамира промелькнуло искреннее удивление.

— Из-за сопротивления крестьян вышло меньше добычи, чем планировалось изначально. Хотя