Он зашел издалека, подбираясь к ней кругами. Надо ее обезвредить, укоротить этой рыжей бестии когти и зубы. Не то сожрет, не подавится.

– Кстати, как ты сюда добралась? – усмехнулся Аркадий, глядя на ее распухшую лодыжку.

– На такси.

– Гляди-ка! Денег не пожалела.

– Ты мои деньги не считай! – огрызнулась она.

– Скажешь, таксист тебя на руках до машины нес?

– К чему ты клонишь?

– Да так…

Когда они с Бушинским убирали в кладовой, Аркадий нашел женские волосы, которые не принадлежали убитой, – и сохранил на всякий пожарный. Иди пойми, как они туда попали.

– У тебя волосы падают, – сказал он. – Я обнаружил парочку в спальне.

– Эка невидаль! – удивленно протянула она. – У меня в последнее время стресс за стрессом. Волосы этого не любят.

– Волосы – это улика.

– Улика? – Ее глаза сузились, подбородок дрогнул. – Ты сказал – улика?

Он решил не гнать лошадей. Пусть волнуется, переживает. Авось выдаст себя опрометчивым словом.

– Я подумал, твои волосы наверняка остались в квартире, где убили Беспалого.

– И волосы, и отпечатки, – кивнула Рассохина. – Это моя квартира. Я там бывала. За жильцами глаз да глаз нужен.

– Тебе виднее, как твои волосы оказались на месте убийства.

Она почувствовала опасность и напряглась. Ступников давно съел свой ужин и встал к плите готовить кофе. Повернулся к Насте спиной. Ее взгляд упал на нож, которым он резал колбасу…

Москва

Бушинский развалился в кресле и заложил ногу за ногу. Кончик его кожаной туфли вздрагивал, выдавая скрытое беспокойство.

– Я сделал все, как вы советовали. Поехал в Трошино без предупреждения, управляющего не застал, напился и уснул. Он пришел утром, объяснил, что провел ночь с женщиной. В принципе, имеет право.

– Результат поездки вас удовлетворил? – осведомилась Лариса, сидящая напротив.

Зал для медитаций был тускло освещен. В курильнице дымился сандал, окутывая людей и предметы сизым ореолом.

– Как вам сказать?.. В доме был еще один человек.

– Ваша жена?

Бушинский отвел глаза и сделал глубокий вдох. Все трое хитрили и выжидали. Аналитики не торопились делать выводы. Клиент устраивал им экзамен.

– Я был пьян… Я плохо помню, что произошло между нами…

– Освежить вашу память? – усмехнулся Ренат. – Смею предположить, кто-то из двоих мертв!

– К-кто? – заерзал в кресле коммерсант. – Что вы… имеете в виду?

– Кто-то расстался с жизнью в вашем загородном доме. Управляющий или ваша жена. От вас веет смертью, любезнейший.

Бушинский ослабил воротник рубашки, словно тот душил его.

– Не говорите глупости…

– Татьяну все-таки утопили! – заявила Лариса. – Ее тело лежит на дне водоема. Похоже, это река.

Коммерсанта бросило в пот. Его лицо перекосилось.

– У-утопили?.. Нет!.. Нет… Она…

– Значит, ее зарезали, – констатировал Ренат, у которого исчезли все сомнения насчет смерти несчастной женщины.

Страх Бушинского ощущался почти физически, а его мысли казались громкими, как звуки радио. От них шумело в голове.

– Я ее не убивал… Клянусь, я ничего не помню… На меня нашло затмение!.. Вероятно, я уснул… а когда проснулся…

– Все было кончено?.. Вы сеете смерть, господин Бушинский.

– Не говорите так! – взмолился тот. – Я… сам не понимаю, как это происходит…

– Попытка утопить жену в джакузи не удалась, и вы решили…

– Да ничего я не решал!.. Не решал!.. Кто-то решает за меня!.. Я не знаю… Я не могу утверждать наверняка… Господи!.. Что мне делать?.. Я в отчаянии!.. Помогите…

– Рассказывайте все по порядку, – вздохнул Ренат. – Только не лгите. Иначе будете сами выпутываться.

– Если бы я мог отличить правду от лжи! – всплеснул руками Бушинский. – Ну ладно… я попробую… Не ручаюсь за достоверность!

Он сумбурно доложил, что произошло в загородном доме. Многое выпало из его поля зрения, многое было искажено болезненным восприятием. Но суть Бушинскому удалось донести.

– Вы обнаружили жену мертвой в подвале? И по совету управляющего согласились избавиться от трупа?

– А что мне оставалось делать? Идти в тюрьму? Сдаваться в психушку? Вы бы что выбрали?

– Вам не приходило в голову, что Татьяну убил кто-то другой? Ступников, например.

– Это была первая мысль. Но… зачем ему идти на тяжкое преступление? Зачем оставлять тело в подвале, где любой мог его обнаружить!

– Управляющий не ожидал вашего приезда.

– Все равно! Здравомыслящий человек в первую очередь избавился бы от трупа, а потом уже…

– Здравомыслие – большая редкость, – возразила Лариса, стараясь понять, что случилось на самом деле.

Ум Бушинского кипел и бурлил, словно грязевой гейзер. Казалось, он действительно ничего не соображал в ту роковую ночь.

– Вы держите собак? – поинтересовался Ренат.

– Да, ротвейлеров… Аркадий почему-то закрыл их в вольере, хотя на ночь их положено выпускать. Он объяснил это забывчивостью. И сам несколько раз намекал на их странное поведение! Собаки ужасно выли, что им не свойственно.

– Выходит, собаки сидели в вольере, и на территорию мог попасть кто угодно?

– Получается, так… Кстати, в тот день я обнаружил, что задняя калитка прикрыта, но не на замке. Аркадий иногда забывает ее запереть. Тогда я не придал этому значения.

– У вас на участке установлены камеры наблюдения?

– Была одна, но вышла из строя. Поставить новую как-то руки не дошли. Ступников не напоминал, а я не спешил с этим.

– Жаль!

Бушинскому не приходила в голову мысль о ком-то третьем. С одной стороны он жалел, что не установил во дворе новую видеокамеру, а с другой… радовался. Если убийца – он сам, то запись послужила бы неопровержимой уликой против него. Либо против Ступникова.

– Управляющему выгодно отсутствие камеры, – заключил Ренат. – Поэтому он и помалкивал.

– Не понимаю, что произошло!.. Ступников далеко не глуп, поверьте. Горничная подтвердила, что он провел ночь у нее. Неужели, убив Татьяну, он спокойно отправился к любовнице, а утром как ни в чем не бывало возвратился в дом, увидел мою машину во дворе и ничего не предпринял для сокрытия следов?! Пока я спал, он мог вывезти тело куда угодно! Вместо этого он будит меня и… в общем, ведет себя неадекватно…