он головой. — Но в теории все должно получиться?

— В теории? — не поверила я. — С таким успехом и я могла бы занять место в пентаграмме.

— Нет, — категорично отрезал демон, посмотрев строго и пристально, отчего захотелось поежиться. Я действительно начала забывать, кто он: демон из Мрака — сильный, опасный и опытный, хоть и не в плотническом ремесле. Заметив мою реакцию, Володька перевел дыхание, а после попытался смягчить тон: — Дарина, я уверен в своих силах. Пожалуйста, не сомневайся во мне.

— Какое-то время ты будешь беззащитен, — обняла я себя за плечи, потерянно отведя взгляд.

Демон снисходительно улыбнулся, а после приблизился и очень тихо шепнул:

— Меньше, чем это могло бы быть. Поверь, ты удивишься, — добавил он, а после заглянул мне в глаза, пряча во взгляде лукавый огонек, от которого чуть-чуть… совсем немного полегчало на душе.

— Я не хочу, чтобы из-за меня страдали другие, — жалобно всхлипнула я, не сдержавшись.

— Я работаю над тем, чтобы этого не случилось, — с готовностью кивнул Володя, но замер, когда я положила ладонь на его локоть, не давая отстраниться.

— Так же, как не хочу, чтобы не пострадал и ты, — неуверенно улыбнулась я, а после осторожно прикоснулась губами к небритой щеке демона. — Пожалуйста, будь осторожен, — чувствуя, как краска заливает лицо, попросила я, а после стремительно отошла от демона, чей взгляд ввергал в еще большее смятение.

***

Час ничего не происходило. В смысле — вообще ничего: Володька словно впал в анабиоз, сидя в центре светящейся по линиям пентаграммы с закрытыми глазами и на внешние раздражители не реагировал.

Лично я сгрызла не один ноготь на своих пальцах. Ладно, я все сгрызла, клятвенно обещая, что завтра, если доживу, непременно выпью полынного отвара для профилактики. Вспомнилось, что у меня не просто отвар, но и настойка где-то была запрятана. Наученная горьким опытом с «жертвой режима» номер пять, специально схоронила на время пребывания демона в доме. Тот вроде и не буянил, когда вылакал у меня все, что имело даже минимальный градус. Потому, в целом все было неплохо. Если не считать, что бедняга перепутал берегинь с Водяным и активно набивался к нему в женихи. Помня о том, что демоны — прирожденные искусители, Водяну такое внимание и комплименты, даже, польстили, а вот Водяница не оценила конкуренции еще и в лице рогатого выходца из Мрака. Потому едва не притопила захмелевшего крепостного труженика, огрев его по башке моим ведерком из-под гнилья, которое вернуть собиралась. Вернула, передав на рогах демона. Но доставка — это такая мелочь на фоне утренних терзаний. В общем, поутру бедняга страдал. И не понять от чего сильнее — с похмелья, которого у «Я — демон» быть не могло по его же заверениям, или от того, что Водяница обладательница хоть и женственной, но очень тяжелой ручки. Они бы с Василиной поладили. Интересно, может они родственницы? Надо бы у Василины при случае спросить, были ли у нее в роду утопленницы.

В общем, сейчас я лихорадочно вспоминала, куда запрятала заветную бутыль, которая, в теории, могла бы притупить мою нервозность.

На общем градусе тревоги и моей погруженности в собственные мысли, как гром среди ясного неба объявился Велес, который поскребся в окно, оповещая о своем прибытии.

Я подорвалась с места, а Ждан составил мне компанию и придержал мне дверь в сени, помогая выйти из комнаты, а там и на крыльцо.

— Как сбегал? — задал Ждан вопрос, пока я не успела и рта раскрыть.

Велес горестно покачал головой и вздохнул:

— Леший так и не пришел в сознание. Я ждал, надеялся, что он очнется, но без толку. По крайней мере, кажется, помирать не будет, — сообщил волк, давая возможность охотнику перевести дух и выдохнуть с облегчением.

— А духи могут погибнуть? — задалась я вопросом, пока думала, что состояние Лешего хоть и успокаивает, но не так, чтобы радоваться...

— Скорее развоплотится, — ответила появившееся на крыльце Липа. — Как только дух принимает материальную оболочку, становится таким же уязвимым, как и при жизни. Но дух на то и дух, что не исчезнет окончательно. Просто перейдет в нематериальный мир. На создание материального тела уходит очень много энергии.

— То есть, Леший может умереть?

— Только его телесная оболочка, — кивнул Велес.

— Что тут у вас? — появился Василий, а после, завидев Велеса, в первое мгновение шарахнулся в сторону. Но затем, видимо, вспомнил о гордости и подготовке, которую провела Липа перед появлением Зверя. Потому друг нацепил на физиономию невозмутимость и прочистил горло. — Я слышал, речь про Лешего шла?

— Про него, родимого, — как-то напряженно кивнул Велес, а затем напрягся и посмотрел на угол дома, заставив и нас обернуться, в ожидании самого худшего. Так и оказалось:

— Песик разговаривает! — восторженно завизжала маленькая девочка в цветастом платочке на голове, украшенном куриными перьями и державшая в руках точно мягкую игрушку моего единственного, но уже даже не сопротивляющегося и смирившегося петуха. Девчушка, увидев новую говорящую игрушку, отпустила петуха, который, не веря в свое счастье, в раскоряку засеменил за сарай, измученно кудахча. А после ребенок со всех ног ломанулся в сторону Велеса.

— Настя! — ошеломленно взвыл Василий, схватившись за голову, и рванул наперерез дочери, чтобы схватить ту уже в прыжке с явным намерением оседлать Магического Зверя.

— Папа, папочка, ты слышал? Песик разговаривает! Дай поиграться, дай!!! — сучила девочка руками и ногами, пока висела на вытянутых руках отца, который и сам не знал, браниться, наказывать, плакать, или все и сразу.

— «Песик»? — переспросил отчаявшийся отец. — Настя, это грозный и опасный волк! Нельзя бегать навстречу волкам, хоть бы даже те частушки распевали!

— Но этот же у тети Дарины живет. Значит — хороший, — ввергла девочка всех в смятение своей логикой. — Дай погладить, а? — жалостливо взмолилась Настенька.

— Ты как тут оказалась? — взвыл Василий. — Я же сказал тебе быть с мамой и бабушкой.

— Приехала, — как само собой разумеющееся ответила девчонка.

— На чем? — явно сдерживаясь из последних сил, просипел несчастный отец.

— На телеге.

— С кем? — не выдержав, сорвал бывший друг голос.

— С тобой, папочка. Как же иначе? — переспросила нахалка, ввергая отца в ступор, пока тот пучил