– Мне не нужны деньги. Позвольте мне постичь азы корабельного дела, а я бесплатно помогу вам построить театр! Вы видели, на что я способен, видели фотографии. У меня есть идеи, которые мы сможем реализовать на благо жителей гостиницы. Обещаю не угонять корабль и строго следовать правилам!

– На благо гостиницы, говорите… хм, ну что ж, по рукам. Когда речь идёт о благе гостиницы, разве я могу оставаться в стороне? Можете отправляться на верфь вместе со всеми, с первым ударом колокола, без опозданий. После двух ударов каждый день возвращайтесь сюда, поговорим с вами о театре. Эй! Тридцать третий палубный! – Человечек окликнул рыжего веснушчатого парня, который был всего на пару лет старше Клоса. Юноша держал во рту зубочистку, его глаза были полузакрыты, будто он постоянно спал. – А ну иди сюда, бездельник!

Рыжий нехотя повернулся и шаркающей походкой подошёл к ним.

– Вот тебе новый тридцать третий мачтовый. Старый отправляется крутить педали, и смотри там, без всяких штучек, а то и ты вылетишь с верфи, мох будешь собирать, не вылезая. Знаю, ты любишь прохладу местного подвала.

– Ну, мсье Ле-Грант, вы же знаете, – прогнусавил Рыжий, – мне нельзя на мох: у меня от темничного мха насморк, – и он демонстративно шмыгнул носом.

– Знаю я твой насморк, от любой работы у тебя насморк. Скажу Корабельщику – выкинет тебя немедля! Смотри у меня, последнее предупреждение, пшёл отсюда!

Человечек ткнул в сутулую голую спину Рыжего своей хромовой тросточкой. На его коже остался маленький рельефный отпечаток, очень похожий на линии на трубке Ле-Гранта. Отметина, впрочем, быстро разгладилась и пропала.

Парень недовольно потёр ушиб, махнул Клосу, и они пошли прочь от стола в сторону скрытой дверцы, к лестнице, по которой мальчик не так давно нёс новый опасный порох.

– Тридцать третий мачтовый? Это как? – с интересом спросил Клос.

Рыжий продолжал смотреть вперёд и покусывать зубочистку. Слегка картавя, он расслабленно произнёс:

– Всё очень просто, новенький, есть Корабельщик, он главный на верфи, появляется редко, он уже старый. У него есть три помощника: первый мачтовый, первый палубный и первый хозяйственный. Каждый отвечает за свою часть корабля, думаю, ты уже и сам понял, кто за какую. А у них уже у каждого по 32 помощника, всего 33, значит, получается. Я вот тридцать третий палубный, а ты теперь тридцать третий мачтовый, стало быть, мы с тобой равны. Чем меньше номер, тем ты главнее, но и ответственности больше.

Они миновали подвесной мост и дошли до арки, заполненной водой. Клос уже знал, что внизу находятся затопленные каменные ступени, сначала ведущие вниз, а потом вверх. Рыжий бросил «не дрейфь» и, не сбавляя шага, погрузился в воду, тут же появившись с другой стороны.

– Освежает, да? – не выпуская зубочистку, процедил он, когда они вышли на яркие, освещённые солнцем подмостки верфи. Вода с них стекала ручьём, одежда прилипла к телу. – Это чтобы легче глаза разлипались с утра и работалось лучше. Изверги. Хотя можно и совсем не работать, если знать как, – он заговорщицки подмигнул Клосу.

– Это как же? – с интересом спросил Клос. Парень казался ему забавным.

– Очень просто. Если шляешься без дела и тебя ловит старший, орёт, выпучив глаза, навроде «почему не работаешь?!», нужно выучить три ответа. Первый: «не хватает ресурсов». Ткани для парусов не привезли, древесины не хватает, тряпки старые, ну или ещё чего-нибудь сочиняешь. Второй: «не хватает времени». Работа долгая, ты только начал или, наоборот, только закончил. Ну и третий: «нужен помощник». Помощника тебе всё равно никто, скорее всего, не даст, зато отстанут.

«Ну и дела! Какой смышлёный!» – про себя восхитился Клос.

– Эй, вы двое! – донеслось сверху, – Рыжего я знаю, а тебя, малой, впервые вижу: отделение, степень?

– Тридцать третий мачтовый! – с готовностью ответил мальчик, – меня зовут…

– Вот и отлично! – перебил его высокого роста матрос в рубахе с закатанными рукавами, – имя твоё тут неинтересно никому, оба берите тряпки и драйте палубу!

– Так я ж мачтовый, а не палубный, – удивился мальчик.

– Первый день, что ли? До тридцатого все моют палубу, считай это своим обучением! Три палубу и поглядывай, как тут всё устроено!

Вот так, вместо того чтобы разбираться в устройстве корабля, Клос стал мойщиком палубы, хотя про себя ему было приятнее называть себя «юнга». В вытирании палубы было мало приятного и совсем ничего интересного. Швабр не было, приходилось стоять на четвереньках под палящим солнцем, но Клос старался как мог. Рыжий, напротив, только делал вид, что работает, в основном поглядывал по сторонам и жаловался на то, как медленно тянется время. Иногда по палубе проходили работники самых разных степеней и отделений. Большинство из них просто болтали, лишь изредка что-то отпиливая или, наоборот, приколачивая. От жары нестерпимо мучила жажда, но Клосу было совестно прервать работу. В конце концов он не выдержал, выпрямился, быстрым шагом прошёл к ведру с питьевой водой, зачерпнул металлической кружкой, сделал несколько больших глотков и тотчас же продолжил работу.

– Ты чего это делаешь? – удивился Рыжий.

– Ничего такого, попить отбегал, жара-то какая!

– Вот именно что отбегал. И полминуты не прошло! Будешь так бегать, далеко не убежишь. А ну смотри, как надо! Засекай время!

Клос послушно кивнул и принялся считать про себя:

– И раз, и два, и три…

Рыжий покачивающейся походкой, очень медленно, поглядывая по сторонам, хмурясь, будто размышляя над чем-то, двинулся к ведру. На середине пути он склонился и принялся перевязывать шнурок, сначала один, а потом второй. Медленно выпрямившись, он потянулся и наконец оказался у ведра с водой. Сняв кружку с крюка, он, прищурив один глаз, заглянул внутрь, после чего несколько раз встряхнул её, избавляясь от капель. Не спеша зачерпнув до краёв, он принялся пить медленными глотками, иногда прерываясь и вытирая рукавом губы. Выражение крайней озабоченности и сосредоточенности всё это время не сходило с его лица. Допив до конца, он нахмурился и решил пропустить ещё кружечку. После чего так же медленно, но всё же непрерывно выполняя одно действие за другим, он вернул кружку на крюк, предварительно со всех сторон обтерев всё тем же рукавом.

Клос был поражён. В любой момент времени, взгляни кто-нибудь со стороны, Рыжий всегда был в движении – упрекнуть его в том, что он стоит и бездельничает, было невозможно. А человека с таким серьёзным лицом вообще лишний раз не хотелось беспокоить. Вместе с тем он действительно абсолютно ничего не делал. А вся процедура заняла почти семь минут!

– Вот это да! – восхитился Клос.

– А то! – довольно протянул Рыжий, – держись меня, я тебя ещё не такому научу! Беречь себя надо! Ты думаешь, Корабельщику на нас не плевать? Плевать! И мсье Ле-Гранту плевать!