вечность. А теперь я повторю вопрос: что лично тебе мешает достроить корабль сегодня?

– Н-н-ничего, – промямлил Рыжий.

– Прости, ты так тихо говоришь, повтори, пожалуйста, громче.

– Ничего! Ничего, господин Корабельщик! – Рыжий выпрямился, его всегда сонные полуприкрытые веки были широко распахнуты.

– Прекрасно, займи своё место, пострел. У любого, любого из вас уже есть всё необходимое для того, чтобы построить корабль вовремя!

Паланкин начал плавно поворачиваться, и Клос заметил четыре тоненьких лески, поблёскивающих на солнце. Каждая из них была продета в ухо одного из четырёх носильщиков, а концы скрывались в плотных слоях тюля.

«Корабельщик управляет ими второй рукой, словно марионетками!» – пронеслось в голове у мальчика, и от этой мысли ему сделалось жутко.

– Кто-то что-то сказал?

Паланкин, легонько покачиваясь, плыл между рядами, а сидевший внутри Корабельщик, казалось, старался рассмотреть всякого, кто в этот момент стоял перед ним.

Все три отряда безмолвствовали.

– Ну, раз нет возражений, я отправлюсь в свою каюту на корабле. Устаю от яркого света. Пришло и моё время отправиться в путешествие. Если не хотите снова насладиться моим обществом, корабль должен отплыть завтра в полдень.

Паланкин медленно двинулся вверх по трапу и скрылся в трюме корабля. Несколько минут все стояли, не в силах сдвинуться с места.

– Что он сказал? – наконец прошептал первый палубный, потирая единственное ухо. – Я не расслышал.

Беззубый молча побежал в сторону корабля. Каждый его шаг гулко отдавался в тишине.

Наконец раздалась властная команда первого хозяйственного:

– Чего застыли, пёс вас дери?! У нас всего одни сутки! И тащите факелы, нас ждёт длинная ночь!

Второе появление Тромблона. Закрытые двери

Клос вовсю работал над гнездом, укрепляя стенки и натягивая верёвки. Иногда он прерывался перевести дух и наблюдал за работой других, которая шла так слаженно и быстро, как никогда до этого. Стояла уже глубокая ночь, когда мальчик заприметил мерцающий свет фонаря у самого дальнего конца пирса, уходящего в открытое море. Никто из работников не отваживался подходить к его краю среди ночи. Некоторые суеверные обитатели гостиницы считали, что Хозяин выходит прямо из моря, а вовсе не живёт в гостинице на нижних этажах. Что сам он умеет превращаться в огромного чёрного пса, а глаза его горят, как два солнца, мигом ослепляя тех, на кого он взглянет.

Клос прищурился и увидел, как вода на конце пирса продолжала бурлить: несомненно, гость появился прямиком из моря. Фонарик двинулся в сторону корабля, и Клос подумал, что если пёс нападёт, то сам он вполне сможет тихо отсидеться в своём укромном месте. Лаки с Бароном тоже дремали рядом.

– Buenas noches (исп. «доброй ночи» – прим. авт.), господа и дамы, вы так рады моему прибытию, что все собрались здесь в такой поздний час, чтобы встретить меня лично? – в свет факелов шагнула высокая фигура с длинными вьющимися волосами, в широкополой шляпе с пером и тёмно-зелёном клетчатом пальто. Шпоры изящных сапог сверкали. Прибывший прикрыл глаза и медленно вдохнул свежий морской воздух. Потом тряхнул головой, ухмыльнулся и, чеканя шаг, прошествовал на корабль, заняв место у руля. Рабочие, завидев его, выпучивали глаза и тихонько отползали в самые тёмные места, надеясь, что Капитан Барт их не заметит.

– Ах, ну конечно же, нет, мои самые высокие ожидания снова обмануты. – Он взмахнул мушкетоном и выстрелил в воздух. – Стоять на месте! – закричал Барт и добавил уже тише: – Капитан здесь, проявите уважение! Так на чём я остановился? Вы здесь, конечно же, не за тем, чтобы встретить меня, и уж точно работаете в ночи не из-за беспокойства о том, что я не смогу отплыть завтра на недостроенном корабле. Кто вас сюда согнал? Ле-Грант? Или сам Корабельщик соизволил? Без разницы, в любом случае я здесь, а значит, мой корабль должен быть достроен к завтрашнему дню.

Он зашагал по палубе, пытаясь встретить чей-нибудь взгляд, но все прятали глаза или делали вид, что сильно заняты.

– Не беспокойтесь, джентльмены, если бы я хотел отплыть прямо сейчас, забрав всех, кто сейчас находится здесь, я бы, конечно, сделал это. И, поверьте, я ничуть не сомневаюсь в успехе моего следующего похода. В последний раз спешу уведомить: мы сильно продвинулись. Наше оружие и корабли становятся всё совершеннее, а наш противник истощён и подавлен. А вдруг нет? – он резко сменил тон и развернулся. – Вдруг коварный враг вновь придумает что-то и мне понадобится ещё более мощный корабль? Кто будет строить его, если все вы, джентльмены, отправитесь со мной? Правильно. Строить будет некому, – с грустью констатировал он. – Но! Я, конечно, дам вам шанс, если вы вызоветесь добровольцами. Я не буду препятствовать и с радостью приму каждого из вас на борт не в виде работника, а в виде почётного члена команды. Не строить корабль, а путешествовать на нём, не это ли высшее благо? – он достал из-за пояса длинный кривой нож и приподнял сползшую на глаза шляпу кончиком лезвия.

– Что, желающих нет? Ну, тогда я сам выберу! Парочка строителей этого корабля мне точно понадобится. El diablo esta en los detalles (исп. «дьявол кроется в деталях» – прим. авт.). А в таком большом корабле деталей полным-полно! Может быть, ты, Рыжий? – Капитан встал прямо напротив усердно натирающего пол паренька. Тот замер и, не поднимая головы, замотал ей из стороны в сторону.

– Я пойду! – закричал Клос сверху. Он стоял в полный рост, придерживая фуражку рукой, чтобы её не снесло ветром. За бортами наблюдательной вышки мальчика было едва видно, однако его решительный голос разнёсся по всей верфи.

– О! Первый доброволец! Magnifico (итал. «великолепно» – прим. авт.)! Впервые за многие сотни лет! И кто же вы, молодой человек? Спускайтесь, явите миру своё лицо.

Клос схватил канат и, ловко съехав по нему, предстал перед Капитаном Бартом.

– Меня зовут Клос, я пойду добровольцем, но у меня есть условие!

– Ты смеешь ставить мне условия, ха! – Капитан Барт медленно навёл тромблон на мальчика. Тот, не мигая, смотрел в глаза Капитана. – Постой, не ты ли тот славный парень, что во время моего прошлого прибытия закатил пирушку, от которой тряслась вся гостиница? Я вспомнил тебя! Клос, точно-точно! Мне показалось, ты пришёлся по душе Ле-Гранту, я прав? Чего же ты не отчалил сразу же в тот день? Наша гостиница пришлась тебе по душе и ты решил задержаться?

– У меня остались здесь кое-какие дела, – уклончиво ответил Клос, – но сейчас, если честно признаться, гостиница мне уже порядком поднадоела. Я мечтаю увидеть новые земли, а они, как я понимаю, лежат как раз за Чёрным Фортом, так что нам по пути.

Клос сам подивился своей храбрости, но с прошлой встречи с Капитаном он так часто представлял этот день, что теперь всё происходящее казалось ему ненастоящим.

– И