– Харх, я как раз и хотел поговорить с тобой о стихах. Помнишь, я признался тебе, что пишу немного. Можешь посмотреть, оценить… как поэт поэта?

– Без проблем, парень, – бородач подставил свою табуретку и расселся на кровати мальчика, свесив свои короткие толстые ножки. Ему явно польстили слова Клоса. Он открыл протянутую тетрадь со стихами и погрузился в чтение. Но не мог читать спокойно: то и дело ёрзал, поглаживал пальцами бороду, дёргал бровями и отпускал словечки вроде «так-с», «хм»，«так-так», «весьма» и «однако». Не просидев спокойно и пяти минут, он вдруг резко вскочил со стула и с раздражением заявил:

– Этот паук на стене сводит Харха с ума, невозможно читать, когда он там… там ползает.

Он скрутил тетрадь мальчика в трубочку, подскочил к стене и прихлопнул насекомое. Лаки и Барон юркнули под кровать. Харх же преспокойно вернулся на место и продолжил чтение.

Клос спокойно сидел рядом и с интересом глядел на читающего коротышку.

– Так, а это у нас что тут такое? Хм… Интересно, весьма интересно, первая, значится говоря, у нас с третьей рифмуется? Вот как? Клос, это же отличная идея! – Харх восторженно посмотрел на мальчика, – понятно теперь, почему у тебя получаются такие хорошие стихи: ты тут всё себе выписываешь! И рифмы, и такт, и строчки. Здорово! Просто здорово! И как я сам до этого не додумался? Старый дурак Харх! А ты, парень, молодцом!

Клос ни разу не видел бородача таким довольным – он сидел, восклицал и раздувал ноздри. А потом встал и пошёл в сторону выхода, не забыв, впрочем, прихватить свой заплечный стульчик. Не отрывая взгляда от тетрадки, шевеля губами, Харх уткнулся лбом в дверь, которую подоспевший Клос помог отворить.

– А ты, оказывается, хитрец, – донеслось из-под кровати, когда дверь за бородачом закрылась. – Додумался, стало быть. Достучался.

Голос, доносившийся из-под кровати, больше не был голосом Лаки или Барона. Они говорили вместе. Говорил Некий.

Клос бросился под кровать и увидел вертикальные светящиеся зрачки, которые глядели на него сквозь его же котов, лежащих рядом друг с другом.

– Некий? Это ты?

– Мы не только «это». Мы в каждом камушке. Мы создаём руками людей, хотя сами тут. Это ли не прекрасно? Мы ждём тебя на вершине уже так долго. Приходи сегодня.

– Я не могу добежать, я столько раз пытался! – он лежал на животе, засунув голову под кровать, – я бежал, иногда даже летел, я не пил этот треклятый чай, но мне постоянно не хватает времени. Я всегда просыпаюсь на половине пути, я не успеваю! Что бы ни делал, я не успеваю!

– Мы распоряжаемся возможностями – ты принимаешь решение. Найди решение. Приходи сегодня.

Раздались два удара колокола, глаза потухли, и смущённые Лаки с Бароном вышли из-под кровати и, сев на распластавшегося мальчика сверху, принялись вылизывать свою шерсть как ни в чём ни бывало.

Мальчик лежал не вставая, голова его по-прежнему была под кроватью:

– Путаны, что вы чувствуете, когда «это» проникает в вас?

– Это? – безо всяких эмоций произнёс Барон. – Это всегда в нас. Просто обычно оно не говорит. Особенно с людьми.

– Точно, – подтвердил Лаки, – с кем угодно, только не с людьми. Может, только во сне… иногда.

– Во сне иногда, да, – вторил Барон.

– Будь у меня больше времени, не звони этот колокол так рано, я бы смог добежать до вершины. Будь у меня больше времени… время… Клепсидра!

От неожиданной идеи мальчик вскочил, больно ударившись затылком о кровать.

– Без крепких ударов головой хорошие идеи не приходят! – провозгласил он, – держитесь, пушаны, сегодня ночью я найду Некоего!

В зале под крышей башни было темно, как и всегда. Клос поймал рукой тонкую цепочку, тянущуюся с потолка, и несколько раз дёрнул за неё.

«Так, – рассчитывал он про себя, беспокойно постукивая ногой, в ожидании, когда верхний люк откроется, – два удара колокола отзвонили уже часа четыре назад. Прямо сейчас большинство жителей гостиницы отходят ко сну. Вода в клепсидре уже в значительной степени вытекла в резервуар. Если я прямо сейчас дополню её до самого края, то колокол прозвонит как минимум на 4 часа позже».

– Кто там? – послышался голос сверху, и на пол лёг квадрат лунного света из отворённого люка.

– Это Клос! – закричал мальчик, – прошу, пропусти меня наверх, это в последний раз! Мне необходимо попасть на крышу, совсем ненадолго, у меня там важное дело!

– Прости, мальчик, но твой последний раз уже был не далее как сегодня! Если «последних разов» несколько, то в них теряется всякий смысл! Разве нет?!

– Это действительно так, но сегодня днём я ещё не знал того, что знаю сейчас! Как мне пройти?

– Ты знаешь правила, ты должен стать жителем верхнего этажа, стать Свободным Человеком или же быть приглашённым гостем кого-нибудь с верхних этажей! Подожди до утра, уверен, ты сможешь что-нибудь придумать!

Клос уселся на пол, глядя на квадрат света под потолком, и вздохнул.

«Что же делать? Я не могу ждать до завтра! Разбудить кого-то, кто мог бы меня провести? Заплатить? Проявить ещё фотографий?»

Неожиданно откуда-то сверху послышалась приятная мелодия флейты.

«Бриз? Какое счастье, что он ещё здесь в столь поздний час!»

Клос вскочил на ноги и закричал, сложив ладони рупором:

– Бриз! Эй, Бриз, я тут! Это Клос! Слышишь?

– А, господин Клос! Доброй ночи! Мальчик с флейтой уже давно спит, – это был Бастьен. – Эй, уважаемый, пропусти моего друга наверх: как видишь, у него очень важное дело.

Через секунду лестница опустилась, а ещё через минуту не верящий своей удаче мальчик уже стоял наверху и похлопывал Дворецкого по плечу. Дождь давно прошёл, дул тёплый влажный ветер, а луна светила особенно ярко.

– Спасибо, Бастьен! Как вышло, что ты оказался здесь так поздно?

– Теперь мне приходится много тренироваться, господин Клос, – Бастьен горделиво выпятил грудь вперёд, показывая флейту. Привычного салатового банта на нём не было. – Тут, понимаете, оказывается, целая наука. Просто расхаживать туда-сюда, конечно, можно, но ничего, кроме крошечного газона, так не вырастишь, вот я и стараюсь поднатореть!

– Отлично, Бастьен! – Клос поднял большой палец вверх и бросился к клепсидре, – не поднимайте лестницу, я быстро!

Мальчик схватил лежащее у подножья клепсидры ведро и устремился вверх по каменным ступеням. Раз! Первое ведро перевернулось внутрь конуса. Два! Второе ведро подняло уровень воды ещё выше. Время утекало очень быстро, а мальчик старался двигаться ещё быстрее, прыгая через ступеньку, перемещаясь вверх и вниз. Он тяжело дышал, но останавливаться было нельзя.

«Хорошо поработаю – покрепче посплю».

В очередной раз зачерпнув ведро, мальчик почувствовал, что кто-то вцепился ему в руку. Обернувшись, он увидел высокую жилистую фигуру мужчины в развевающейся белой повязке. В свете луны она почему-то напомнила мальчику тощую фигуру Старика.

– Что ты делаешь, парень?

Клос