Но, наверное, самым главным препятствием для поддержания связи между скандинавскими детьми и природой сейчас стало их нежелание отрываться от цифровых устройств. «Традиция friluftsliv по-прежнему занимает важное место в скандинавской культуре, но независимо от того, где вы живете – в Стокгольме, Киото, Берлине или Пекине, – проблема везде одинакова: дети сидят дома, играют в компьютерные игры и меньше двигаются», – убежден Андерс Щепански, директор Национального центра эмпирического обучения в Линчёпингском университете.

Для решения этой проблемы и американским, и скандинавским родителям понадобится нечто большее, чем сентиментальные воспоминания о собственном детстве без смартфонов, планшетов и соцсетей (милые образы детей, пьющих воду прямо из шланга и сооружающих крепости в лесу от рассвета до заката).

Американский биолог и эколог Рейчел Карсон, написавшая в 1962 году книгу «Безмолвная весна» (Silent Spring), с которой началось современное движение в защиту окружающей среды, однажды сказала: «Чтобы ребенок сберег свое врожденное умение удивляться, рядом с ним должен быть хотя бы один взрослый, который разделит с ним этот опыт, заново откроет вместе с ним радость, волнение и загадочность мира, в котором мы живем». Я согласна с Карсон во всем, кроме одного. Я не думаю, что одного взрослого достаточно. Чтобы наши дети полноценно общались с природой и получали все преимущества этого взаимодействия – и, что не менее важно, чтобы их связь с природой помогла сохранить здоровье нашей планеты, – им нужно целое сообщество взрослых.

Преимущество Скандинавии в том, что в ней такое сообщество существует и активно оберегает связь детей с природой. Мне повезло не только расти рядом с густым лесом, но и среди людей, которые по-своему открывали для меня мир живой природы, даже если сами того не осознавали. Это мой отец, который никогда не назвал бы себя энтузиастом активного отдыха на природе, зато научил меня кататься на горных лыжах и каждое лето водил в походы с палаткой. Это моя мама, которая любила гулять с собаками в лесу и постоянно возилась в своем огороде. Это родители моей матери, мои mormor и morfar, державшие небольшое подсобное хозяйство, благодаря которому я всю жизнь люблю кроликов и в равной степени боюсь шипящих гусей. Это родители моего отца, мои farmor и farfar, показавшие мне, что обыкновенный ломоть хлеба с сыром может быть вкуснее любого деликатеса, если ты сидишь на покрывале на траве и слушаешь мерное жужжание пчел вдалеке. Это мои соседи, которые помогали друг другу присматривать за детьми, когда мы самостоятельно исследовали лес и город. И, конечно, мои педагоги из детского сада и начальной школы, которые водили нас в лес и каждый день выгоняли бегать на улицу во время перемен – в дождь, слякоть, снег и солнце.

Пока мы жили в Швеции, девочки тоже познакомились с этим сообществом. Они не только находились в окружении людей, считавших игры на свежем воздухе и практический опыт общения с природой обязательным компонентом счастливого детства, но и благодаря allemansrätten узнали, что значит играть в лесу, словно он собственный, и иметь возможность общаться с дикой природой даже посреди большого города. В детском саду Нора каждый день, независимо от погоды, гуляла на улице, и те дети из ее группы, которых родители не приобщали к свежему воздуху, таким образом получали шанс наладить важный для их развития контакт с природой посредством походов в школьный лес и другие подобные места. Майя познакомилась с основами экологического образования и почувствовала, каково это – самостоятельно передвигаться по городу, где гуляющие без присмотра дети до сих пор считаются нормальным явлением, а в больших городах безопасно и созданы все условия для пешеходов. Наконец, дома нам тоже было легко поддерживать связь с природой благодаря традиции friluftsliv – образа жизни, основанного на активном познании природы и наслаждении ею.

В США очень не хватает таких сообществ. Если одни штаты могут похвастаться богатой и сильной культурой активного времяпрепровождения на свежем воздухе, ничем не уступающей скандинавской, то другим до нее еще далеко. Даже там, где отдых на свежем воздухе занимает центральное место в жизни, доступ детей к природе часто зависит от финансовых возможностей и заинтересованности родителей.

Укреплять связь американских детей с природой можно разными способами, и, поскольку страна обширная и многогранная, мы скорее увидим мозаику решений, чем одно универсальное для всех. Ричард Лоув, один из самых выдающихся представителей американского движения за возвращение детей в природу, считает, что ключевое значение для выполнения этой задачи будет иметь «гибридное мышление»: результат объединения природы и технологий, непосредственного и виртуального опыта. Гибридное мышление, уверен он, «повысит наш уровень интеллекта, изобретательности, продуктивности» и может привести к созданию сообществ не просто экологически ответственных, а «насыщенных общением с природой». В таком насыщенном природой сообществе, которое представляет себе Лоув, школа побуждает учителей регулярно проводить уроки в естественной среде, педиатры предписывают активные упражнения на свежем воздухе для профилактики и лечения ожирения, а граждане, предприниматели и местные органы управления совместными усилиями расширяют зеленые зоны и создают более удобные и безопасные условия для пешеходов.

Чтобы все это стало возможным и чтобы движение за общение детей с природой приобрело национальный размах, общество должно не только осознать потребность детей в контакте с природой, но и сопровождать это осознание конкретными действиями на уровне отдельного человека, семьи, местного сообщества и государства. «Государство или крупные институты не могут в одиночку создать насыщенную общением с природой цивилизацию, – убежден Лоув. – Чтобы это движение развивалось и процветало долгие годы, необходима лавина мелких ежедневных действий со стороны отдельных членов общества, семей, церквей, школ, бабушек, дедушек и многих других заинтересованных лиц – действий, поощряемых конкретными организациями, программами, государственной политикой и мнениями экспертов, но не зависящих от них».

Лоув видит немало многообещающих сигналов и называет 2015 год «знаковым для нового движения за природу». Например, он упоминает, что на смену закону «Ни одного отстающего ребенка» пришел закон «Каждый ребенок успешен», который, в отличие от первого, поощряет полевые исследования, изучение окружающей среды и способов ее сохранения. Лоув также отмечает, что врачи стали чаще рекомендовать пациентам общение с природой, мотивируя их выходить на улицу и двигаться, а корпорации и правительственные организации выделяют миллионы долларов на финансирование инициатив, нацеленных на укрепление связей между детьми и природой. В том же году более 1,4 миллиона американцев поддержали инициативу #OptOutside розничной сети REI, торгующей одеждой и снаряжением для активного отдыха на свежем воздухе, которая на «черную пятницу» закрыла все свои магазины и призвала покупателей предпочесть шопингу общение с природой.

Лесные школы, о которых на момент моего переезда в США никто здесь даже не слышал, и другие образовательные программы, реализуемые в природной среде, начинают появляться не только в наиболее ожидаемых местах – на северо-западе страны, где популярен отдых на свежем воздухе, – но также на деревенском Среднем Западе и на Юге. По данным общественной организации Natural Start Alliance, в период с 2006 года, когда Эрин Кенни открыла первый в США лесной детский сад на острове Вашон в штате Вашингтон, по 2017 год количество природоориентированных дошкольных учреждений возросло до более чем двухсот. Пока они доступны далеко не всем, и, по мнению Кенни, основными трудностями на пути дальнейшего развития этого движения являются очень жесткие законы, любовь американцев к судебным разбирательствам и непонимание многими родителями пользы неограниченных игр на свежем воздухе. И все же маховик этого движения набирает обороты. «У нас пошла сильная волна негативной реакции на завышенные академические требования к трех– и четырехлетним детям, и на почве этого недовольства вырастают лесные детские сады, – отмечает она. – Многие родители еще колеблются, но другие говорят: „Интуиция подсказывает, что так быть не должно“».