Будь слугой и будь опорой.

А не то развею скоро!

От Арины я ожидал чего угодно. Но не этого.Даже у Темных настоящие некроманты встречаются редко.

Из земли медленно поднимались мертвые!

Немецкие солдаты Второй Мировой вновь шли вбой!

Четверо одетых в лохмотья скелетов — междукостями набилась земля, плоти давно уже не оставалось, кольцом встали вокругАрины. Один слепо побрел ко мне, нелепо помахивая беспалыми руками — фалангипальцев сгнили начисто. При каждом шаге от нелепого зомби отваливались куски.Трое таких же несчастных уродцев двинулись к Светлане. Один из них даже держалв руках черный автомат с отвалившимся магазином.

— Сумеешь Красную Армию поднять? — задорновыкрикнула Арина.

Зря она это сделала — Светлана будтоокаменела. И процедила сквозь зубы:

— У меня дед воевал. Пугать вздумала…

Что она сделала — я не понял. Я бы использовал«серый молебен», но она обошлась Это уже все было из высших, недоступных мнеразрядов магии. Только зомби рассыпались пылью.

А Светлана и Арина безмолвно уставились другна друга.

Шутки кончились.

Волшебница и ведьма сошлись в прямомпротивоборстве Силы.

Пользуясь короткой передышкой, собирался ссилами и я. Если вдруг Светлана дрогнет — я ударю…

Дрогнула Арина.

Вначале с нее сорвало платье. Наверное, намужчину это могло бы подействовать деморализующе.

Потом ведьма стала стремительно стареть.Роскошные черные волосы обратились в жалкий седой клок. Втянулись груди,ссохлись руки и ноги. Не то Гингема из детской сказки, не то Гагула извзрослой.

И никаких красочных эффектов.

— Имя! — крикнула Светлана. Арина колебаласьнедолго.

Беззубый рог шевельнулся и прошамкал:

— Арина… я в твоей власти, чародейка…

Только тут Светлана расслабилась — и будтопоникла. Обойдя смирившуюся Арину, я взял жену под руку.

— Ничего, я держусь, — Светлана улыбнулась.

— Получилось.

Старуха — язык не поворачивался называть ееАриной — печально смотрела на нас.

— Позволишь ей принять прежний вид? — спросиля.

— Что, прежняя была симпатичнее? — Светланадаже попыталась пошутить.

— Она от старости умрет в любой миг, — сказаля. — Ей же двести с лишним…

— Вот и пусть дохнет… — пробормотала Светлана.Исподлобья посмотрела на Арину. — Ведьма! Я позволяю тебе стать моложе! ТелоАрины стремительно распрямилось, налилось жизнью. Ведьма жадно глотнула воздух.Посмотрела на меня и сказала:

— Спасибо, чароплет…

— Выходим, — приказала Светлана. — И безглупостей, даю тебе лишь право выйти из Сумрака!

Сейчас вся сила ведьмы — та, что не исчезлавместе с сорванной одеждой и амулетами, была под полным контролем Светланы.Образно говоря, она держала руку на рубильнике.

— Чароплет… — не отрывал от меня взгляда,сказала Арина. — Вначале сними щиты с дочки. У нее под ногами — граната свыдернутой чекой. Вот-вот взорвется.

Светлана вскрикнула.

Я бросился к радужному шару. Ударил, пробиваяСферу Отрицания. Под ней было еще два щита — я сорвал их грубо, работая наодной лишь энергии.

Со второго слоя ничего не было видно.

Найдя свою тень я вывалился на первый слой.Здесь было чисто, никаких следов синего мха — бушевавшая битва выжгла егоначисто.

И почти сразу я увидел древнюю «лимонку»,лежащую под ногой Надюшки. Арина положила ее, ныряя в Сумрак. Подстраховалась,стерва.

Чека была вырвана. Где-то внутри гранатытомительно медленно горел запал, а в человеческом мире уже прошло три-четыресекунды…

Радиус поражения — двести метров.

Если бы она взорвалась внутри щитов, отНадюшки осталась бы только кровавая пыль… Я нагнулся, подхватывая гранату.Очень трудно работать с предметами реального мира, находясь в Сумраке. Хорошохоть, у гранаты был четкий сумеречный двойник — такой же ребристый, подернутыйгрязью и ржой…

Выбросить?

Нельзя.

В человеческом мире она далеко не улетит.Заберу в Сумрак — тут же взорвется.

Я не нашел ничего лучшего, чем рассечь гранатунапополам — будто выковыривая косточку из авокадо. И еще на несколько кусочков…выискивая среди железа и взрывчатки тлеющую трубочку замедлителя. Призрачноелезвие, клинок чистой Силы, шинковало гранату, будто спелый помидор.

Наконец я его нашел — крошечный огонек, ужеподползший к запалу. Затушил — пальцами.

И вывалился в человеческий мир. Потный, едвастоящий на трясущихся ногах, мотающий рукой. Обожженные пальцы ныли.

— Мужикам только дай в железяках поковыряться,— язвительно сказала Арина, появившаяся вслед за мной. — Закрыл бы ее в щит,пусть взрывается! Или морозом кинул, пусть застынет до завтра…

— Папка, научи меня так прятаться, — сказалаНадюшка, как ни в чем не бывало. Увидела Арину — и громко возмутилась: — Тетя,ты дура? Голой нельзя ходить!

— Я тебе сколько раз говорила, не смей такразговаривать со взрослыми! — воскликнула Светлана. И тут же, схватив Надюшкуна руки, принялась ее целовать.

Сумасшедший дом какой-то…

Еще бы тещу сюда, пусть выскажется…

Я сел на край траншеи. Хотелось курить. Ещехотелось выпить. И поесть. И поспать. Или, хотя бы, закурить.

— Больше не буду, — привычно пробормоталаНадя. — А волчок заболел!

Только сейчас я вспомнил про оборотней.Обернулся.

Волк лежал и слабо сучил лапами. Вокругметались волчата.

— Уж извини, чароплет, — сказала Арина. — Ятвоей мертвечиной в оборотня кинула. Времени не было разбираться.

Я посмотрел на Светлану. «Танатос» — это вовсене обязательно верная смерть. Заклятие еще можно снять.

— Я пустая… — тихо сказала Светлана. — Я всевыложила.

— Хотите — спасу паскудника, — предложилаАрина. — Мне не трудно.