– Ева. Там никого не было. По крайней мере, – поправился он, – не было, когда я вошел.

– Что ж. Люди приходят. Люди уходят. Кого-то мы встречаем, кого-то провожаем, – философски заметила Ева. А после добавила: – Он сказал, чтобы мы не совались на шоссе, потому что там будут заторы и аварии, что через десять миль будет съезд на дорогу, идущую среди пшеничного поля на север. Той дороги и стоит держаться.

Альберт неуверенно кивнул, едва сдержав смятение. Потому что именно этой фразы, с указанием расстояния до съезда и с указанием направления, он никак не ожидал услышать от Евы. Разве что она повторяла услышанное. Но тогда получалось…

Он встряхнул головой, отгоняя совершенно нелепые мысли. Ведь что бы ни происходило с пространством и временем, некоторых вещей быть не должно, потому что они попросту невозможны. Так учит весь опыт цивилизации. Так подсказывает логика. Так. Должно. Быть.

Однако проехав десять миль, прижимаясь к обочине и пропуская всех подряд, он на самом деле увидел съезд, обозначенный указателем как дорога к фермерскому аэродрому. Вот только ни через пять, ни через десять миль он не встретил ни малейшего признака даже самого захудалого полевого аэродрома. У любого аэродрома есть ангар, а здесь, куда ни поверни голову, всюду колосилась пшеница. Вскорости небо тоже обрело пшеничный оттенок, и солнце пошло палить вовсю.

– И куда же дальше? – спросил он Еву.

– Дальше? Конечно же, направо! – ответила она без малейшей запинки, будто знала верный маршрут.

Впереди дорогу пересекала другая дорога. Провинциальная грунтовка с неровной глубокой колеей. Случись к обеду дождь, ехать по такой дороге им станет непросто.

– Ты уверена?

– Ну разумеется! Очень жарко, хотя до полдня ещё далеко. А там будет прохладней.

Пожав плечами, он свернул вправо. Не всё ли равно, где встречать конец света? К тому же они с самого начала решили, что хотят оказаться в каком-нибудь уединенном месте, где никто не увидит их беспомощность, где они никого не обременят. Всё же возраст – тяжкий балласт, тут уж ничего не попишешь. Для всех ты или обуза, или невидимка.

Через несколько минут действительно посвежело. Грунтовка шла под уклон, а после вновь поднималась в гору. Когда пикап вполз на перевал, им открылась изумительная картина. По обеим сторонам дороги возвышались могучие, в два-три обхвата, деревья. С густыми кронами, с листвой, шумящей, словно пенный прибой. И они нырнули вниз, в это царство зелени и птичьего пения.

– Я же говорила, тут прохладней! – улыбнулась Ева.

И тогда Альберт окончательно успокоился. Он понял, что рядом с ним лучший штурман, который не знает сомнений. Потому что видит и чувствует дорогу не как водитель, ищущий ответ на извечный вопрос – куда ему ехать? – а как пассажир, который точно знает, как бы ему хотелось куда-то доехать. А раз уж маршрут изначально невнятен, то обо всем прочем, кроме желаний Евы, можно было не переживать.

И потому он вовсе даже не удивился, когда дорога, вынырнув из леса, вдруг прошла у кромки огромного обрыва. Такого высокого, что отсюда, сверху, было не понять: что это там, внизу? что за серо-фиолетовые заросли? Пока не оказалось, что это море или даже океан. Хотя ни того, ни другого здесь, посреди материка, быть не должно. Но воздух постепенно наполнялся запахом морских водорослей. Показались белые точки, обратившиеся в беспокойных чаек.

– Ты что-нибудь понимаешь, Ева?

– А что тут понимать. Нечего тут понимать. Помнишь, мы рассматривали фотографии каких-то наших друзей, они хвастали путешествием в Ирландию. И я сказала, как замечательно было бы там побывать. Ты пообещал, что мы там побываем. Твоё обещание сбылось. Что тут странного? Я всегда верила в тебя и во всё самое лучшее…

– Ирландия?

– Ну да, скоро появится маяк. Дорога пойдет вниз, мы спустимся на зеленый луг.

Дорога, как и сказала Ева, ушла вниз, будто сорвалась с огромной высоты. Альберту было не до удивлений. Он боялся, как бы не отказали тормоза. Таких крутых спусков пикап не видел с момента своего рождения. Вскоре открылся маяк. Он действительно стоял на окончании длинной косы, уходящей в море. Шел прилив, дорогу к маяку перехлестывали волны.

– Давай постоим здесь немножко, – попросила Ева, и он не стал ей отказывать.

К тому же тормозным колодкам нужно было остыть. После спуска они источали тошнотворный запах. Оставив машину, супруги, взявшись за руки, пошли по косе в сторону маяка. Но не успели сделать и двух десятков шагов, как невероятная волна ударила с такой силой, что камни задрожали, а струи шипящих брызг, будто холодное шампанское, окатили их с ног до головы.

– Теперь и промокли… – растерянно сказал Альберт, который не успел ни увернуться, ни прикрыть Еву, а только стоял и смотрел, как водяной вал бьёт в камень.

– Ничего. В дороге просушимся. Нам ещё долго ехать, – загадочно пообещала Ева, а после добавила: – Хочу кофе!

– Термос в машине.

– Нет же! Хочу настоящий кофе! Кофе по-восточному! С корицей, гвоздикой, ванилью, со стручком кардамона. Говорят, его даже с чесноком готовят. Никогда не пробовала.

– И где же мы его возьмем?

– Здесь – совершенно нигде. В Ирландии варят пунш и делают замечательный виски, но я хочу кофе. А это в другом месте.

– В каком, Ева? – он уже забеспокоился, что сознание супруги начинает отказывать и иллюзии накрывают её так же легко, как волны только что накрыли берег.

Хотя говорить об иллюзиях теперь было сложно. Ведь он сам, промокший до нитки, только что стоял у края обрыва и видел своими глазами это море, эти волны, этот маяк, который предсказала Ева.

– Давай, заводи. Сейчас мы поднимемся, там ехать немножко, и поищем мне кофе, а тебе, если хочешь, настоящий восточный кальян.

Альберт завел двигатель, пикап тронулся, волны и край обрыва остались позади. Сохранился лишь зеленый пейзаж, будто бы на камни положили пахнущий свежестью замшевый ковёр. Над ними проревел авиалайнер, восстанавливая связь с реальностью. Так низко, что Альберту показалось, будто он падает. Но самолет, огромный, с четырьмя двигателями, ушел вдаль, а вслед за ним другой, потом третий. Потом ещё три лайнера появлялись из-за горбатого холма, набирая высоту.

– Наверное, там аэродром, только никакой не фермерский, а самый настоящий. Они тоже отправляются в последнее путешествие. Хотя это как-то слишком – отправляться в неизвестность на самолете. Мало ли… Тут всё же земля, а падать с большой высоты…

– Каждый ищет счастье по-своему, – сказала Ева. – Они захотели в небо. Мы захотели вдаль. Кто-то вышел прогуляться в любимом парке. А кто-то и вовсе остался. Дома. На диване. Перед телевизором.

– Это глупо. Ведь говорили, что будут какие-то локальные катаклизмы, как дождь, который над одними кварталами в городе идёт, а над другими нет. Нужно быть в движении, чтобы вырваться из-под такого дождя. Хотя нам много чего наговорили…