и состоялся суд. Наказание — смертная казнь в безвоздушном пространстве. Дриом присутствовал во время исполнения приговора… Потом заставил посмотреть запись. Я не циник, Эва, но увиденное принесло мне удовлетворение.

— Как это было?

— Преступника заводят в камеру с прозрачными стенами. Руки связаны сзади и закреплены к неподвижному вертикальному металлическому штырю. Ноги зафиксированы. Это делается для того, чтобы осужденный не причинил себе вреда. Его видят все, и он всех видит. Слышимость благодаря встроенной технике идеальная. Затем зачитывается приговор. Далее происходит само исполнение наказания. Ты точно хочешь услышать?

— Да, — кивнула Эвабель.

— Это наступает не сразу. Осужденный со страхом ждет и ничего не происходит. Я видел, как Сармиллу трясло от ужаса неминуемой смерти. Затем на её лбу выступили крупные капли пота. Казнь не начиналась.

«Ну что вы медлите»? — закричала она, но присутствующие безмолвно на неё взирали.

«Пощадите».

Если бы не связанность по рукам и ногам, она бы пала ниц или ползала бы на коленях. Но оковы надежно её сдерживали. Затем прозвучал голос. Говорил не кто-то из присутствующих. Это была запись.

— Вспомни о погибших от твоих рук, Сармилла Маи!

— Будьте вы прокляты!

— Вспомни, Сармилла!

И в глазах её пробежало нечто. Может вся жизнь пронеслась, а может и правда вспомнила кого-то из собственных жертв. Затем стал уходить воздух. Сначала незаметно. Сармилла успокоилась и веки её сомкнулись. Но, казнь штука тонкая. Знают, что делают. Кислород резко добавили, и она вновь пришла в чувство. И, видимо поняла, что час её настал. Почти моментально из камеры исчез весь воздух. Честно говоря, было страшно. Она хотела кричать, но не могла. Лицо синело, а глаза вылезали из орбит. И в них застывал ужас. Тело дергалась в конвульсиях некоторое время, потом затихло…

Дриом сказал, что всё фиксируется приборами. Когда смерть почти наступает, пускают порцию кислорода и преступник на мгновение приходит в себя. Он с ужасом озирается вокруг и тогда одна из стен проваливается вниз, а камера выезжает за пределы корпуса военной базы…

Так случилось с Сармиллой. На мгновение очнулась и оказалась в открытом космосе. Холод сковал её, наполненные ужасом глаза остекленели и лопнули. Потом всё. Зафиксировали смерть и оставили её тело на время. До тех пор, пока космический холод и вакуум не превратят его в непригодную мумию.

Митт сглотнул и замолчал. Через некоторое время Эвабель спросила:

— Зачем?

Он сначала не понял вопрос, потом дошло:

— Республика запрещает использовать органы осужденных на смерть. Для этого. После мумию сжигают. Таков конец Сармиллы Маи.

— И меня это устраивает, — ответила девушка, — за все наши страдания. Я тоже не циник. Но удовлетворение получила. Прости.

Она снова обняла Митта.

— Как думаешь? У нас с тобой… есть второй шанс? Ты другой… но в то же время, как будто ты это он. Ну ты понимаешь… Я… я любила эти глаза. И они… любили меня.

Эвабель всхлипнула. Митт взял её лицо в ладони, затем поцеловал. Она не сопротивлялась, и отстранилась лишь тогда, когда в легких закончился воздух.

— Конечно, у нас есть шанс. Мы это заслужили. Возможно, наша встреча была предопределена.

— Случайности не бывают случайны? — улыбнулась девушка.

— Да, милая. Ты совершенно права.

Они взялись за руки и пошли вдоль бесконечно длинных коридоров линкора «Великий».

А на другой день пришло известие о смене курса. С учетом данных предоставленных Саренсом, маршрут оптимизировали и до новых миров оставалось десять суток пути. Неподалеку от открытых «Опалом» «звездных врат» астрогеодезисты установили пункт триангуляции, зафиксировав тем самым точное местоположение космического артефакта.

— Осталось немного, — сказала Эвабель, — совсем скоро мы будем на месте.

— Завтра я попрошу о внеочередном собрании — ответил Митт, — я подготовил сообщение и буду просить слова. Ты должна присутствовать.

На другой день, Саренс выступал перед залом:

— Цель доклада — присвоение собственного имени для новой планетарной системы. Предлагаю звезду класса желтый карлик назвать в честь офицера Еолло Тира, благодаря которому Республика получила новые планеты.

Митт подробно рассказал о подвиге лейтенанта и предложил провести голосование. Слово взял вице-полковник Дриом.

— Не имея тех данных, что сохранил Тир, планеты остались бы никому неизвестны, либо попали бы к Империи. В нашу экспедицию входит ученый совет, который наделен правом именования новых звезд и планет. Мы ещё не думали, как назвать это светило, поэтому я поддерживаю майора Саренса. И сам внесу предложение по наименованию новой системы.

Эвабель смотрела на него горящими глазами.

— Спасибо тебе, Митт. Еолло это заслужил.

— Это лучшее, что я мог сделать, — ответил тот и обнял девушку.

Через день появилась возможность невооруженным глазом увидеть галактику Веретено. Её изображение демонстрировалось на реалистичном полусферическом экране Большого зала.

— Смотри, Саренс! — сказал подошедший Дриом. — Это можно назвать твоей галактикой. Веретено Саренса! Благодаря тебе мы её видим.

— Веретено Химеры! — мрачно пошутил Митт.

— Называй как хочешь, — хмыкнул вице-полковник, — тебе виднее.

Ближе к вечеру майора вызвали в центр коммуникации. Оказалось, что был запрошен сеанс ВНВ-связи* с военной базой на Тииве. Дриом уже находился в помещении и ожидал начала трансляции. Прозвучал мелодичный сигнал и на экране появился начальник гарнизона Девасты полковник Рофф.

— Что-то срочное, полковник? — спросил Дриом. — К чему такая спешка?

— Это случилось неделю назад, здесь такое творится, что я счел нужным доложить.

— На Тииве?

— Да, — видно было, что Рофф очень волнуется, — у нас происходят невероятные вещи. Сначала повсеместно поднялся ветер и нагнал тучи. После пошел дождь. Дождь, представляете? Лил, не переставая, три дня. Затем, когда появилась возможность выйти наружу и осмотреться, мы были поражены. Пустыни нет, Дриом! Кругом растет трава. Местами появились небольшие деревья. Будто бы сама природа решила произвести терраформирование.

Дриом обернулся и посмотрел на Саренса. Тот сидел в кресле и улыбался.

— Ты думаешь, у тионов получилось? — спросил вице-полковник.

Митт кивнул.

— Да. Это пирамида. Она заработала.

Вернувшись в каюту, Саренс рассказал о произошедшем на Тииве. Эвабель чуть не оглохла от криков радости и ликования. Митта трясли, поздравляли, хлопали по плечам и даже предлагали качать.

— Я-то причем? — отнекивался Митт. — Никто не верил, что у тионов что-то получится.

— Ты верил! — сказал Серж. — Иначе не организовал бы переброску камней к месту строительства. Ты