— И все-таки нужно разобраться. Почему они так долго молчат?Чего ждут?

Обычно так не бывает. Они уже несколько часов отмалчиваются.

К ним подошел Демидов.

— Ничего не понимаю, — сказал полковник. — Террористы невыдвигают никаких условий. Только воду и еду потребовали. Зачем они захватилиавтобус? Не понимаю… И как они его захватили — тоже непонятно. Офицеры ГАИ,сопровождавшие автобус, ехали впереди, и они уверяют, что к автобусу никто дажеблизко не подходил. Когда террористы успели забраться в автобус? Говорят,кто-то сел у посольства.

— Никто не садился, — ответил посол. — Я лично провожалдетей. Кроме водителя и одной сопровождающей, в автобусе еще наш дипломат. Абольше никто не садился. Только несколько ребят попросили их подвезти. Кажется,из украинской делегации. Но там были только дети и один взрослый, инвалид спалкой.

— С палкой? — Дронго и Демидов переглянулись.

— Ну да, с палкой, — подтвердил посол. — Он сильно хромал. Апочему вы так удивлены?

— Вы запомнили его лицо? — спросил Демидов.

— Я не рассматривал, но если увижу второй раз, узнаю.

— Это Кошкин, — сказал полковник. — Думаешь, он один?

— Нет, — ответил Дронго. — Такой профессионал знает, что водиночку не справится. Может, водитель или дипломат с ним в сговоре?

— Сейчас мы их проверяем. Я попрошу доставить нам фотографиюКошкина, может, посол его узнает. Черт подери, получается, что он сел вместе сребятами в автобус. Прямо на глазах у всех.

В этот момент в комнату кто-то вбежал.

— Они выбросили из автобуса одного человека! — закричалвбежавший офицер.

Все замерли. Мэр вскочил со стула. Министр внутренних делнахмурился.

Потом сказал:

— Узнайте, что там случилось. И доложите как положено, небегайте по комнате.

— Если они начнут стрелять в детей… — пробормотал мэр,подходя к окну.

Он не договорил, но министр его понял: если они начнутстрелять в детей, на карьере обоих можно поставить крест.

Автобус катил в сторону Шереметьева. Некоторые ребятазаснули. Мужчина, сидевший на переднем сиденье, тоже задремал. Кошкин, взглянувна своих, покачал головой, призывая их не торопиться. Роман явно нервничал.Павел же, напротив, был спокоен. Коля смотрел на них и чувствовал, как гулкобьется его сердце.

Когда свернули на аэропортовскую дорогу, Кошкин встал ипрошел к водителю.

Ребята поняли его знак и подняли сумки, разбирая оружие.Проснувшиеся на заднем сиденье дети в недоумении смотрели напарней-переростков, игравших с оружием.

Они еще не поняли, что происходит.

Когда автобус выехал на самую пустынную часть дороги, Кошкинподнял руку.

— Внимание! — громко сказал он. — Внимание! Это захват… —Мужчина, сидевший на переднем сиденье, открыл глаза и приподнялся, но Кошкинприкладом автомата — оружие протянул ему Тарac — ударил дипломата по лицу, итот откинулся на спинку кресла. — Мы захватываем автобус, — продолжал Кошкин. —Прошу всех оставаться на своих местах. И опустите занавески. Давайте, ребята, —обратился к своим.

Кошкинские ребята заняли места по обеим сторонам салона, каких учил шеф.

Дети в испуге замерли. Во втором ряду заплакала девочка.

— Что вы делаете?! — закричала Эльмира Мамедовна. — Здесь жедети!..

— Молчи! — взглянул на нее Кошкин. — А у нас детей, думаешь,нет? Вы наших детей в Воронеже взрываете, вот и мы вам устроим…

— Как вам не стыдно. — Она все еще не понимала, с кем имеетдело.

Роман, стоявший рядом с женщиной, схватил ее за волосы ишвырнул на сиденье.

— Сядь и не вякай! — приказал он.

— Уйди, — толкнул его мальчик с шахматной доской.

Роман хотел ударить его, но, заметив взгляд Коли, опустилруку.

— Ладно, — сказал, не глядя на товарища. — Чего на меняпялишься? Я бы его все равно не ударил.

— Въезжаем на территорию аэропорта, — приказал Кошкин,обращаясь к водителю, — если нас остановят, будем стрелять. Передай им, чтоавтобус захвачен. В нем заложники-дети. Автобус заминирован. Так что безглупостей, иначе взлетим на воздух.

Ехавшая впереди машина ГАИ вильнула в сторону — автобус,увеличив скорость, пошел на обгон. Офицер милиции, сидевший за рулем, вопросительновзглянул на своего напарника. Тот потянулся к переговорному устройству — и тутраздалась автоматная очередь. Высунув ствол в открытое окно, Кошкин далпредупредительную очередь — прямо над крышей машины.

Автомобиль ГАИ остановился на обочине дороги. Автобус жемчался к аэропорту. Минуту спустя о случившемся узнал начальник ГАИ. Еще черезпять минут о захвате автобуса знали в аэропорту. Когда автобус наконецостановился у летного поля, о случившемся знали все.

Кошкин, то и дело затягиваясь сигаретой, сидел наступеньках, рядом с водителем. Чемоданчик лежал рядом.

— Почему вы курите? Здесь дети! — подала голос ЭльмираМамедовна.

Кошкин продолжал курить, не обращая внимания на это дерзкоезамечание.

Докурив, повернулся к водителю:

— Позвони и скажи, чтобы принесли воду и еду для детей.Только чтобы к автобусу не подходили. Дети сами выйдут и заберут все, чтодоставят к автобусу.

Водитель подчинился. Через полчаса вода и еда были на месте.Кошкин приказал Роману и Славику — они выглядели помоложе других — убратьоружие и грузить ящики и коробки в автобус. Со стороны казалось, что обреченныедети-заложники работают на террористов.

Мальчик-"шахматист" засунул в сумку свою доску и,вытащив из кармана какое-то радиоустройство, принялся его разбирать.

Ровно в двенадцать Кошкин снова потребовал воды. На всепредложения о переговорах он отвечал, что совещается со своими людьми. В штабепо освобождению заложников ничего не могли понять. Такого еще не бывалоникогда.

Но воду к автобусу регулярно подвозили. И так же регулярноиз салона выходили двое ребят и забирали ящики с водой. Наконец, в половинепервого, Кошкин объявил условия переговоров: десять миллионов долларовналичными и самолет с экипажем, который доставит их в ту страну, в какую онипожелают.

В штабе снова недоумевали. Куда они могли улететь?Европейские страны отпадали. Ни одно уважающее себя государство не приняло бы усебя террористов.