Я держался из последних сил. Заметил лишь, как кентавр достаёт мокрую тряпку и завязывает её вокруг лица.

— Твою же ма... — сознание покинуло меня, отправляя в сновидения.

Я стоял на моём плато. Красивом, защищённом, полном жизни. Но вокруг не было ни души. Рядом показались удивительные постройки причудливой формы, выложенные из камня и дерева, покрашенные и готовые принимать посетителей. Торговые лавки, гостиницы, даже какое-то подобие казино.

— Что происходит? Как я сюда попал? Почему ничего не помню? И где все? Если сейчас день, почему никто не работает? — с удивлением осматривал постройки и не понимал, когда успел их заказать и окончить.

— Клякса? Оксана! КРЮК!? Где вы все?

Я нахмурился, ощущая, как в глухой тишине тревожно и быстро колотится сердце. Это неправильно.

Мои ноги направились мимо построек по мощённой дороге, проходя под листьями раскинувшего свои ветви граната с дозревающими фруктами. Дойдя до двери, увидел приветственное сообщение от Системы, радовавшейся возвращению хозяина. Стоило открыть дверь, как вся моя тревога стала просто бить в набат, а руки сами по себе нащупали меч и щит, сжав их до хруста в костяшках пальцев. В нос ударил знакомый запах. Запах смерти, крови, гнили и разложения. Тьма охватила коридоры, залы и колонны, а от магических светильников не осталось и следа. Я двинулся в путь. Спустя пару шагов, как только лаза привыкли к темноте и адаптировались, нога вступила в скользкую, уже подзастывшую лужу тёмной крови.

Я двигался дальше и вскоре наткнулся на трупы. Один, второй, третий... Десятки трупов... Начали появляться знакомые лица.

От бессилия сжал зубы ещё крепче. Первой я нашёл Жанну. Её неживые глаза смотрели вверх и, стоило мне приблизиться, бесплотный дух поднялся от её тела и с грустью посмотрел на меня. В мозгу прозвучала фраза: «Как же так? Ведь вы обещали...»

Дух исчез сразу же, как только полные обвинений и печали слова тяжело отозвались в голове. Следующим нашёлся Лёха. Как только я подошёл, его дух точно так же поднялся над телом и, покачав головой, развернулся спиной и ушёл. Растворился в небытие.

Я двигался по коридорам, обходя павших в страшной резне людей. Группы трупов сменились горками... И чем ближе я оказывался к тронному залу, тем ужасней разворачивалась картина перед глазами.

У самых дверей я заметил знакомую руку, и сердце защемило от печали. От кучи трупов отделился ещё один призрак, что со злостью, перемешанной со слезами, прокричал нечто в духе «Где ты был?! Мы ждали тебя до последнего!»

С трудом отпихнув ворота в тронный зал, — мешали многочисленные трупы, — я окунулся в ад... Здесь расцвело царство смерти во плоти. На месте трона лежала гора трупов, а на самом верху сидело нечто расплывчатое, злобное и ужасающее. Рядом с ним в ошейнике, словно пёс, летал печальный злой дух. Клякса...

— Я ведь предупреждал тебя... Прости... — Клякса посмотрел на меня, а потом отвёл взгляд в сторону.

— Наконец-то ты здесь... Я уже заждался тебя, смерд, — непонятное чудище без явной формы и цвета внезапно указало на меня, и я почувствовал, как тело со всех сторон сдавили тиски, а системные логи получаемого урона сперва запестрели критическими и тревожными сообщениями, а после сбились и исчезли, как и весь интерфейс.

— А-А-А-А-А! — завопил я, пытаясь выбраться из плена.

На меня набросился кто-то, начав бить по голове. Перехватив руку, я откинул противника и внезапно осёкся.

— Арин?

— Что? Это ты? А где... чёрт... сон, это сон! Что мне снилось? Почему... Почему я забываю свой сон...

Я и сам попытался восстановить увиденное, но картинка расплывалась. В душе витали только полные отчаяния, страха и злобы мысли и эмоции, да мерещились отрывки воспоминаний о лужах крови и трупах.

— Как же так? Ведь вы обещали... Где ты был? Мы ждали тебя до последнего! Я ведь предупреждал тебя... Прости... — вспомнил слова, расходящиеся в голове эхом. — О чём предупреждал? Когда? Твою мать... Так, что там было? Застроенное плато. Не помню, что именно, но было. Если сон вещий, то время ещё есть. Не знаю... Так, надо перестать паниковать. Мы где? Арин? АРИН!

Дура вся в слезах и соплях выставила перед грудью кинжал и была готова вонзить его в самое сердце. Остановить её, вырвав клинок из рук, у меня получилось только в самый последний момент.

— ОТСТАВИТЬ! ЭТО СОН! НАС МОГЛИ ПРОСТО ЗАПУТАТЬ, СЫГРАТЬ НА ЭМОЦИЯХ! СОБЕРИСЬ! И ПОДНИМАЙ СВОЮ ЗАДНИЦУ С ПЕСКА! ЛЕЖИМ ПОСРЕДИ ПУСТОШЕЙ, У ВСЕХ НА ВИДУ! — встряхнул союзницу, и та разревелась, упав мне на плечо.

— Это я во всём виновата... Я... — ударилась в истерику Арин, забравшись на меня с ногами и облепив, словно дерево.

— Всё-всё... У нас будет ещё куча возможностей исправить! Мы в мире долбанной магии!

— Нельзя мне магичить! Запрет от класса! Я ни на что не годная! Не смогу ничего исправить!

— Ещё нечего исправлять. И не знаю, что там у тебя за запрет и как ты магичишь свою невидимость, но всегда и из любого положения, даже самой жёсткой жопы, можно выбраться! Так, соберись! Давай проверим наши вещи. Чего там эти два маньяка нам подмешали и чем отравили, что я такие галюны словил?

С трудом, буквально шаг за шагом, но я сумел успокоить и вернуть к здравому смыслу Арин, после чего мы убрались с открытой местности и понеслись как можно подальше от каменного лабиринта. Еле передвигаясь, до самого вечера брели по безлюдным местам, избегая любых признаков активности. От тех отвратительных воспоминаний мне было до безумия тошно, но они раз за разом неумолимо проскакивали перед глазами.

Арин стала замкнутой, серой и теперь совершенно не походила на саму себя: бойкую и весёлую, уверенную и бесстрашную. Она не говорила со мной до самого вечера. Подходящее место для лагеря удалось найти, когда на землю практически опустилась темень.

Зачистив укромную расщелину, я развернул куб в минимальной комплектации, и мы легли отдыхать.

— Я пойду поставлю сигнализацию... — чуть ли не единственные слова, произнесённые мечницей за весь день, пролились на душу бальзамом.

Арин вытащила из своего рюкзака небольшой артефакт, похожий на коробку с камнями, и пошла наружу, разбрасывая камни неподалёку друг от друга, пока на поверхности не образовался круг. Стоило только последнему камню упасть, как они осветились блеклой вспышкой.