Спросил, замужем ли я. Я сказала, что нет и не собираюсь. А он ответил, что, раз не собираюсь, то мне пригодится вот эта подкова…

Джек освобождает мои руки, и я тоже немедленно хватаюсь за нос.

— Не стой, — тут же командует Джек. — Закрой дверь, пока не набежали.

Спешу к выходу и обнаруживаю, что прошитый лазерным лучом насквозь в районе солнечного сплетения Складчатый (нет, все-таки Леопольд — о мертвых или хорошо, или ничего, кроме правды) упал поперек порога. Приходится, пыхтя и проклиная его огромный вес, затаскивать тело внутрь.

Автоматическая вытяжка, к счастью, работает исправно. Уже получается дышать и не кашлять.

Возвращаюсь к тому времени, как Джек, стянув Баронету за спиной руки той самой пластикой удавкой, которой была связана я, за шкирку поднимает того с пола. Саймон весь в слезах и соплях и даже не пытается сопротивляться, и то и другое стекает по его лицу, скатываясь по подбородку за воротник.

— Не убивай его!

Джек переводит на меня взгляд.

— Пока не собирался.

— Я не о том, — отмахиваюсь, а то он, кажется, решил, что я против убийств в принципе. — Он знает распространителя «синего тумана». У него с ним вчера была встреча!

— Та-а-ак, — протягивает Джек, одаривая своего пленника хищной улыбкой. — Удачно мы зашли.

Фыркаю. Это так по-мужски: радоваться победе, не поблагодарив того, кто ее устроил.

Гордо задираю нос.

— Удачно я купила подкову, ты хотел сказать?

Ну дед! И ведь не соврал же, что она принесет мне счастье.

Глава 45

— Мне нужен распространитель «синего тумана». — Джек упирает дуло лазерного пистолета в висок все еще бледного как смерть Баронета. — Кто, как найти? Быстро!

Саймон дергается, но Джек держит крепко, а после попытки сопротивления сильнее вдавливает пистолет тому в голову.

— Кто? — Для верности еще и встряхивает. Видимо, путы от этого сильнее впиваются в запястья, потому рожа Баронета сморщивается. — Откуда? — Еще один рывок.

Саймон сначала жалобно скулит, а потом вскидывает полные ненависти глаза (почему-то на меня, ага) и, захлебываясь злостью, обещает:

— Вы все равно не уйдете! Дом полон охраны!

Я в это время стою у стола и складываю свои вещи обратно в сумочку, лишь время от времени поглядывая в их сторону. После последних слов Баронета окончательно отрываюсь от этого занятия и, встретившись с Джеком взглядом, вопросительно приподнимаю брови: уйдем же?

Тот закатывает глаза, мол, что за глупости, уйдем, ясное дело. Затем его рука, та, кисть которой не вижу за спиной пленника, напрягается, и слышится хруст. Саймон заходится в крике.

Морщусь: оказывается, кости ломаются с очень неприятным звуком.

— Всего лишь палец, — констатирует Джек. — Напоминаю: у тебя их десять.

И это только на руках. Не то чтобы я одобряла методы физического воздействия, но после того, что планировал сделать со мной отец этого типа, а затем и он сам, смотрю на происходящее без толики сочувствия. Если надо, буду стоять за плечом и подавать иголки.

Кстати об иголках…

Приподнимаю руку с зажатой в пальцах пилочкой.

— Острая, можно толкать под ногти. Надо? — предлагаю с милейшей улыбкой.

Саймон округляет глаза. Похоже, я убедительна.

— Кто? Откуда? Как связаться? — с расстановкой повторяет Джек.

— Вам… все равно… не… — продолжает упрямиться пленник.

Джек передумывает.

— Давай свою пилочку.

— Да не знаю я ничего! — вопит Саймон, снова пытаясь вырваться, но он хлюпик, а Джек явно тренировался не только в спортзале. — Ладно, ладно, — ожидаемо сдается Баронет, когда ему сильнее заламывают руку, а я — со своей любимой пилочкой — делаю шаг в их направлении. — Не знаю я его имени. «Туманщик» и «туманщик». Он продал партию и слинял с Альберы еще вчера. Надо — догоняйте.

Переглядываемся с Джеком.

— Может, все-таки пилочку? — предлагаю.

— А давай.

— Он возит «туман» с Пандоры! — взвизгивает Саймон, одновременно делая новый рывок в тщетной попытке освободиться, как будто в него уже воткнули острую пилку, причем в причинное место.

После этих слов лицо Джека бледнеет так, будто в него плеснули белилами. От удивления даже выхожу из образа кровожадной ассистентки фокусника и возвращаю пилочку на стол. Что за?..

— Откуда? — рычит Джек, встряхивая пленника, словно тот вообще ничего не весит. — Рудники на Пандоре запечатаны уже как восемнадцать лет!

— Значит, распечатали! — дергается Баронет. — Больно! — Видимо, Джек опять надавил ему на запястья или добрался до пальцев. — Пандора. Клянусь! Налаживают поставки, ищут партнеров… Ох…

Судя по тому, как он резко успокаивается, Джек ослабляет хватку.

— Вы договорились?

— О чем?

Уже знакомый хруст.

— Уй-й!.. Договорились! Договорились! Партия на следующую Ярмарку!

— Он оставил контакт?

— Да нет же!

И что-то подсказывает мне, что Баронет не врет. Люди, любящие причинять боль другим, обычно сами не больно-то умеют ее терпеть. И по тому, как Саймон краснеет, бледнеет и исходит потом, так оно и есть. А еще он очень хочет жить, да.

— Все собрала? — Джек переводит вопросительный взгляд на меня.

— Ага, — киваю и перебрасываю тонкий ремешок через плечо.

Пилку оставила (я после других предметами личной гигиены не пользуюсь), а вот подкову, на которой в том месте, где раньше было «зернышко», теперь красуется дыра, забрала с собой — надо же выяснить, что за чудо-штуку подсунул мне дед-лавочник.

— Мой комм где? — Джек толкает Баронета к выходу, предварительно еще раз как следует встряхнув.

— Разо… разобрали…

— Хакеры хреновы, — ругается Джек сквозь зубы.

— Мы все равно ничего не нашли!

— Не сомневаюсь…

Естественно, у него же был коммуникатор индивидуальной сборки «ТайлерКорп». Там такая степень защиты, что можно разобрать на винтики, а все равно ничего не добьешься.

— П-шел! — Окончательно разозлившийся Джек тащит своего пленника к дверям. — Возьми его комм, — бросает мне уже через плечо.

Наивный, аппарат, оставленный на столе без присмотра, я прибрала к рукам и сунула в сумочку в первую очередь.

— Эй, а где моя сумка?! — Догоняю.

— На… наверху, — пыхтит, кажется, наконец-то дошедший до стадии добровольного сотрудничества Баронет.

Джек же одаривает меня тяжелым взглядом.

— Хочешь задержаться? — Язвительно изгибает бровь.

«Из-за каких-то шмоток?» — вслух он не произносит, однако мы уже