В течение первых нескольких минут Джордж Финч, глядевший из-под кровати на свою вторую гостью, с горечью думал лишь о том, что судьба снова прибегает к тому же методу пытки. «Право же – думал он – судьба ведет себя совсем по-ребячески. Не мешало бы ей переменить свою тактику. Хорошо подшутить над человеком женскими ножками один раз, тогда это еще может быть остроумно. Но когда начинаешь пересаливать, то становится уже скучно». Вскоре, однако, негодование Джорджа уступило место вздоху облегчения, из слов Гамильтона Бимиша во время его разговора с полицейским не трудно было вывести заключение, что обладательницей первой парой ножек является старая приятельница Джорджа-мисс Мэй Стобс из Ист-Гилеада. И теперь, видя снова пару женских ножек, Джордж вполне естественно пришел к выводу, что к этим ножкам, как и раньше, прикреплена мисс Мэй Стобс, которая вернулась, очевидно, с целью забрать какую-нибудь вещь, оставленную при первом своем непонятном визите, – ну, пуховку, скажем, или губную помаду, или что-нибудь другое в этом роде.

Подобное предположение меняло, конечно, весь ход дела. Джордж мог теперь рассчитывать не на врага, а на сообщника и союзника. Девушка с таким широким кругозором, как Мэй Стобс, сразу поймет, какие причины заставили его спрятаться под кровать, и, несомненно, от души посочувствует ему. «Я даже сумею, – подумал он, – использовать ее в качестве разведчика, чтобы удостовериться, свободен ли путь к отступлению». Коротко говоря, ножки, вторично прервавшие его размышления, ни в коем случае не сулили катастрофы, даже наоборот, судьба не могла послать ему ничего лучшего.

Снова почувствовав, что у него защекотало в носу, Джордж аппетитно чихнул и выкатился из-под кровати. А затем он поднялся на ноги и хотел было рассмеяться, но вдруг увидел перед собою почти выкатившиеся из орбит глаза какой-то незнакомки. В первый момент, во всяком случае, Джордж обратил внимание на ее глаза. Но постепенно, по мере того, как он всматривался в черты лица стоявшей перед ним женщины, он стал смутно отдавать себе отчет в том, что где-то когда-то видел уже ее. Но где? Когда? А незнакомка продолжала смотреть на него выпученными от ужаса глазами. Она была маленького роста, очень хорошенькая, с блестящими черными глазами и с ротиком, который можно было бы смело назвать исключительно красивым, если бы в данную минуту он не был широко раскрыт, как у рыбы, выброшенной на берег.

Глубокое безмолвие царило а спальне Джорджа Финча, и миссис Вадингтон, которая напрягала слух, приложившись ухом к замочной скважине, начала было подумывать, что Джорджа нет в его логове и ей, следовательно, опять предстоит возобновить свое выслеживание. Но вдруг она услышала голоса. О чем говорилось в комнате, этого она никак не могла расслышать, так как дверь была довольно солидная. Но не оставалось ни малейшего сомнения в том, что один из голосов принадлежал Джорджу Финчу.

Миссис Вадингтон осталась вполне довольна и бесшумно, крадучись, отошла она от двери. Ее подозрения оправдались, и теперь нужно было только решить, что лучше всего предпринять. Скрывшись за баком с водой, она застыла там и принялась интенсивно думать. А тем временем Джордж стоял в своей спальне и смотрел на незнакомку, которая под действием его пристального взгляда начала отступать. Сделав приблизительно три шага, она стукнулась о дверь и в тот же момент снова обрела дар речи.

– Что вы делаете в моей комнате? – воскликнула она.

Этот вопрос возымел поразительное действие. На смену сильному смущению, овладевшему Джорджем в первую минуту, явилось внезапное бешенство. Это было уже нестерпимо. Очевидно, все жители Нью-Йорка сговорились в эту ночь превратить его спальню в место встречи. Но, черт возьми, он не допустит, чтобы всякий незваный гость смотрел на его спальню, как на свою собственную.

– То-есть, как это ваша комната? – гневно возразил он. – Кто вы такая?

– Я – миссис Мэлэт!

– Кто-о-о?

– Миссис Мэлэт.

Миссис Вадингтон, между тем, уже успела выработать план действий. Ей стало ясно, что необходимо заручиться свидетелем, который сопровождал бы ее в это блудное логово и впоследствии поддержал бы обвинение против Финча. Ах, если бы лорд Хэнстантон (которому давно уже следовало вернуться) был здесь, – ей тогда никого больше не надо было бы. Но лорд Хэнстантон находился где-то в большом городе и, по всей вероятности, набивал пищей свое жадное брюхо. Кого бы, в таком случае, пригласить в качестве понятого? Ответ на этот вопрос напрашивался сам собой: Ферриса! Кого же еще? Он находился неподалеку отсюда, и его можно было разыскать, не теряя времени.

Миссис Вадингтон немедленно направилась к лестнице.

– Миссис Мэлэт? – говорил в это время Джордж. – То-есть, как это миссис Мэлэт? Мистер Мэлэт-холост.

– Нет, женат! Мы сегодня утром повенчались.

– А где же он сейчас?

– Я оставила его внизу. Он докуривал сигару. Он сказал мне, что мы будем здесь совершенно одни – как две пташки в своем гнездышке на верхушке дерева.

Джордж расхохотался злобным сардоническим смехом.

– Если ваш Мэлэт думал, что человек может провести здесь пять минут в одиночестве, то он, очевидно, большой оптимист. Затем я хотел бы знать, какое право имеет Мэлэт строить свое маленькое гнездышко в моей квартире, разрешите узнать?

– Это ваша квартира?

– Да, моя квартира!

– О-О-О!

– Не кричите! Прекратите этот шум! Тут кругом снуют полицейские!

– Полицейские?!

– Да, самые настоящие полицейские!

Слезы внезапно брызнули из глаз, смотревших на Джорджа Финча. Две маленькие ручки сплелись в отчаянии и с мольбою поднялись к нему.

– О, мистер, не выдавайте меня полиции! Я это сделала только ради бедной больной мамочки. Если бы вам случилось долго быть без работы, голодать и смотреть, как ваша бедная старая больная мамочка ломает спину над корытом, стирая чужое белье…

– У меня нет никакой старой бедной больной мамочки, коротко прервал ее Джордж. – И, кроме того, я хотел бы знать, о чем вы говорите?

Внезапно Джордж умолк. Чудовищное открытие в мгновение ока сомкнуло его уста. Незнакомка перестала ломать руки, но все еще держала их протянутыми к нему. И этот жест вызвал в памяти Джорджа то, что он давно уже тщетно пытался вспомнить. Фанни Мэлэт, урожденная Вельч, совершенно бессознательно сделала тот жест, который она употребила, разыгрывая фарс в загородном доме миссис Вадингтон в Хэмстеде. Едва Джордж увидел протянутые в нему руки, он тотчас же вспомнил, где он видел эту женщину. И, забыв обо всем остальном, совершенно упустив из виду, что он сам фактически попал в западню на крыше, которую охраняет справедливо пылающий гневом полицейский, он испустил отрывистый резкий возглас, свидетельствовавший об обуревавшей его