разговора, ставшего слишком душным для прохладной ночи, я встретился взглядом с Корделией.

— И ничего у тебя с носом не случилось, — заметил я.

— Глеб, — рыжулька выглядела печально-обеспокоенной, а ее взгляд стал просящим. — Ты же не можешь остаться в стороне, когда людьми вот-вот начнет править некромант.

— Я ведь просто хочу добраться до Дуар Мар’Туна, — печальная улыбка прорезала мое отстраненное выражение лица. — Какое мне дело до людей, дроу и их проблем? Тут бы с Магусом разобраться да с Востока свалить побыстрее, пока эльфы по мою душу не пришли…

— Глеб, — голос Корделии звучал мягко. — Представь что будет, если принц сможет подчинить себе нежить, которая отделяет Северную провинцию от Гибельных земель? Тысячи и тысячи неупокоенных зомби, вампиров, личей, химер и один только Творец знает что еще сохранилось в Гиблых Землях.

— Тебя не смущает, что у меня голова раскалывается на куски?

— Потому что ты, вместо учебы и обуздания выходного потока души, занимаешься ерундой, — погрозила пальчиком она. — Магия Золотого Дракона нанесла повреждения твоему Внешнему Барьеру, так что тебе нужно в ближайшее время как можно больше использовать магию через имеющийся пробой, пока оболочка не разорвалась целиком.

— Намек на то, что неплохо было бы поучаствовать в крупной драчке?

— Только активное использование своих способностей позволит тебе как следует укрепить свою душу и взять под постоянный, а не временный контроль Источник в душе, — пояснила она. — Собственно это и должно было произойти сегодня… Но, похоже, что у Творца на тебя другие планы.

Ага.

Он может свернуть их в трубочку и отправить туда, где не светит солнце.

— Не намерен я сражаться за остроухих. Ни за кого из них. Нужно поспешить в Дуар Мар’Тун и побыстрее сваливать из этого мира, — подытожил я. — Подозреваю, что вся эта некромантическая эпопея как-то связана с буйством эльфийской феминистки божественного уровня. Как-то не хочется ввязываться в очередную войнушку с ней. Я уже потерял некоторых своих спутников. А последний бой с эльфами-инфильтраторами привел к тому, что мы едва все там не полегли. У нас есть возможность свалить отсюда, — я кинул взгляд в сторону любителей кальянов. — Думаю, его портал поможет нам перебраться через горы, не пробивая ход древней реке.

Ведь именно так с севера пришли Практики и их войска две тысячи лет назад, чтобы завоевать Восток.

А потом, так понимаю, подгорная река была завалена и путь назад отрезан скалами.

Тут-то Практикам и наступил аллес, но не гуд.

— В таком случае, — дроу поднялся, отряхнув одежду, — всего вам наилучшего, господин Практик. Ваш отказ помочь нам будет помнить каждый дроу, пока мы еще живы…

— Хватит болтать, — рядом с нами образовалась дымка, из которой вышел любитель кальянов. — Мне только что сообщили — Имраэхиль и ее армия инфильтраторов вошла в Беркред! Там бойня!

Корделия, так же как и я, изменившаяся в лице, круговым движением разорвала воздух, нарисовав огненный овал.

Сквозь который в ее сторону тут же полетела стрела.

Магичка даже не щелкала пальцами — снаряд разлетелся на куски, не причинив ей вреда.

— Подъем, — приказал я сам себе и обоим Отеллам. — У наших друзей проблемы, а потому вы оба идете с нами.

Сквозь портал выбежал облаченный в облегающую металлическую броню, похожу на вторую кожу, эльф, бросившийся на Корделию с белоснежным клинком в руках.

Но, не сделав и шага, он упал, перерубленный пополам золотистым свечением катаны, которую в своих руках держала невесть как появившаяся рядом Инь Мэй.

— Ненавижу остроухих, — прошипела девушка, на лице которой не было и следа того, что она пережила не так давно.

— Идемте, — приказал я, посмотрев на своих новых спутников и первым шагая в портал.

* * *

Брат с сестрой, переглянувшись, молча последовали за своим новым господином, в то время, как рыжеволосая магичка, посмотрела на посла таким пристальным взглядом, что тот испытал явный дискомфорт.

— Чего встал? — голос маленькой женщины звучал приказным, практически на интуитивном уровне заставляющим подчиниться, тоном. — Марш в портал, инициативное дитя!

— Но Практик же не собирался нам помогать! — сказала Инь Мэй. — Почему мы должны…

— Потому что я так сказала, — отрезала рыжая, в чьих глазах взметнулось очень странное и наводящее ужас пламя. — Хотите его помощи — делайте что я сказала, пока ваши души не отправились прямиком в Преисподнюю, где я отыщу самого активного из низших демонов и заставлю его вытворить с вами такое…

Договорить она не успела — все трое новых знакомых уже скрылись в портале.

— Ну, Аггел, я доберусь до твоей интригантской задницы и порву ее на мелкие кусочки, — пробормотала Корделия, когда ее никто уже не мог слышать.

А затем, улыбнувшись, вернула себе выражение лица табуретки с глазами и с хохотом сумасшедшей бросилась в портал.

Когда треск и оранжевая пелена исчезли, рядом с костром появилась черная фигура с узнаваемым силуэтом и внешностью.

Протянув руки к пламени, Бог Изгой погрузил его в черноту с помощью своих чар.

Аналогичную процедуру, не сходя с места, он проделал и со вторым костром.

— Глупые дети, — покачал он головой. — Совсем не заботятся о природе…

С этими словами он растворился в воздухе.

Глава 21

О том, что происходит нечто непоправимое, Ликардия эус тон Дерзен поняла своим нутром.

Резкая боль в животе, перекинувшаяся на центр груди, ощущение холода внутри…

Каждая Вестница Смерти знает эти ощущения.

Превратившись в живое оружие, они не раз и не два испытывали подобные ощущения.

В основном в бою.

Но некоторым довелось прочувствовать все это не только на полях сражений, но и во время ночевок, как сейчас.

Невозможно перепутать эти ощущения с чем-либо иным.

Не после стольких сражений.

Не после того, как ты две тысячи лет была заперта своим сознанием в демоническом клинке, а сейчас изо всех своих сил стремишься прочувствовать каждой клеточкой тела что такое боль или удовольствие.

Не напутай Глеб с заклинанием, не добавь немного магии от себя, она бы так и обратилась в бесчувственную куклу, какой и была прежде.

Но мальчик смог.

Сделал из нее рабыню и слегка поправил заклинание, позволившее ей вновь стать Вестницей.

Ненамного, не настолько, чтобы она стала чем-то ужасным.

Ликардия из раза в раз обдумывала произошедшее и вынуждена была согласиться с тем, что говорила Эллибероут — паренек в самом деле черпает знания и силу отнюдь не из собственной памяти.

Эх, старые добрые времена, когда Практиков было много, каждый из них, стоя на коленях, перед тем как его голова слетала с плеч, бросал какие-нибудь гневные проклятья.

Наивные.

Они даже не сразу сообразили после появления Вестниц