— Ничего, сейчас сами увидите, почему я не могла о таком говорить… Дело в том, что мы с мужем тоже живем в этом поселке и проводим свингер-вечеринки.

— Что проводите?..

— Секс-встречи, — холодно пояснила Алиса. — Групповые. Несколько семейных пар встречаются и обмениваются партнерами, а иногда просто объединяются.

— Но это же отвратительно! — возмутился Егор Валентинович. Сама мысль о том, что люди могут устраивать вот такие собачьи свадьбы, казалась ему дикой.

Но Алиса и бровью не повела.

— Держите свое мнение при себе, хорошо? Законом это не запрещено, вот что главное! Мы — взрослые люди и сами решаем, как распоряжаться своим телом. Но поэтому я и не могла сказать об этом сразу, все надеялась, что вообще говорить не придется. Потому что мир полон таких закостенелых людей, как вы, которые не готовы к полной сексуальной свободе!

— Это называется моралью.

— Устаревшей моралью, но речь не об этом. Главное, что Женечка и Оксаночка были нашими постоянными гостями. Во-первых, они мыслили, как мы, и не парились условностями. Во-вторых, им проще всего было попадать к нам. Люди боятся публичного осуждения, поэтому многие не рискуют приезжать слишком часто, чтобы не примелькаться рядом с нами. А Женечке и Оксаночке никуда ехать было не нужно! У наших участков общая граница, мы специально убрали там забор. Поэтому я гарантирую, что Женечка был в нашем поселке, в нашем доме, в дни, когда произошли те жуткие убийства. А когда убили Оксаночку, я вообще не видела его в поселке, его машины не было! Их ворота хорошо видно из окна моей спальни.

Следователю хотелось просто вышвырнуть ее из своего кабинета. Егор Валентинович был человеком старой закалки, и женщина, так свободно рассказывающая о том, как она отдавалась всем подряд, вызывала у него лишь отвращение. Естественно, верить ей он не собирался.

Он наклонился вперед и тихо сказал:

— Слушай, ты ведь понимаешь, что это просто слова? Причем слова, сказанные не вовремя! Если бы сразу признались в этом вашем разврате, еще можно было бы что-то обсуждать. Но теперь все выглядит так, будто ты просто пытаешься спасти любовника!

Алиса попыталась возмущенно поджать губы, но губы по-прежнему казались твердыми и безжизненными. Егору Валентиновичу не хотелось даже представлять, что она туда закачала.

— Это не просто слова, мой муж все подтвердит.

— Тогда это слова двух людей, вступивших в сговор.

— А еще все подтвердит вот это.

Она открыла сумочку, достала оттуда карту памяти и положила на стол перед следователем.

— Что это? — спросил Егор Валентинович.

— Видео. Фото. Мы снимали каждую вечеринку — для личного пользования, разумеется, но я готова показать это, чтобы спасти Женечку.

— Это могло быть снято в другие дни!

— Фото, что поприличней, я выкладывала в инстаграм. Там по одежде и окружению можно установить, что это те самые вечеринки, а даты покажут, когда именно они проходили. Или инстаграм тоже с нами в сговоре? Я пришла к вам, потому что еще надеюсь решить все тихо. Но то же самое я сообщу адвокатам Женечки, он попросил меня об этом. Если дело дойдет до суда, вы проиграете, и вот тогда всем будет хуже.

Егор Валентинович не хотел ей верить. Не просто потому, что так он терял своего идеального подозреваемого, ему не хотелось идти навстречу этой кукле. Однако он чувствовал: Алиса не врет. Смысла нет! Особенно если ее муж все знает, Майкову нечем было ее шантажировать, да и в деньгах она не нуждалась.

Похоже, все так и было. Поэтому сам Майков тоже молчал: сначала — чтобы избежать позора, потом — потому что у него не было доказательств, ему бы все равно никто не поверил. Но у Алисы эти доказательства были! Мораль и общественное осуждение на суде и правда не важны.

Макеев не собирался сдаваться так просто, он готов был хоть сто раз проверить показания Алисы, ему хотелось доказать, что она врет. Однако подделывать улики он не собирался, и, если информация о секс-вечеринках окажется верной, ему придется ее принять.

В глубине души он уже чувствовал, что освобождение Евгения Майкова стало лишь вопросом времени.

* * *

Невиновность Майкова не была для Анны новостью. Она и так знала, что он никого не убивал — чувствовала, поэтому и искала доказательства для суда. Она собиралась сделать все для его освобождения, но лишь тогда, когда они будут знать имя настоящего убийцы. Поэтому появление неожиданной свидетельницы ее точно не порадовало.

Теперь ее планы могли рухнуть в любой момент. Она знала, что Егор Макеев не хочет отпускать Майкова — правда, по своим причинам. Ему казалось, что все эти секс-вечеринки не могут использоваться как алиби для серийного убийцы! Но адвокаты Майкова уже ухватились за новые обстоятельства и сдаваться не собирались.

Более того, он обеспечил себе алиби и на день убийства жены. Когда его сотрудники сообразили, что босс вот-вот освободится и будет искать тех, кто рассказал полиции о его любви к проституткам, у них неожиданно прорезалась память. Они один за другим начали припоминать, что действительно видели Майкова в офисе в день, когда была задушена Оксана.

Просто это были мимолетные встречи, вот они и не сообразили сразу, что к чему!

Вот это, в отличие от показаний Алисы Владимировой, была ложная версия. Но она лишь упрощала освобождение Майкова, ее одной было бы недостаточно.

Его должны были выпустить со дня на день, и Анна предприняла последнюю отчаянную попытку исправить это: она договорилась о беседе с самим Майковым.

Он выглядел куда более уверенным, чем при их прошлой встрече. Тогда смерть жены шокировала его, он был не в себе, он действительно боялся тюрьмы. Но теперь он снова почувствовал себя хозяином положения и на всех смотрел сверху вниз.

Особенно на Анну, которая нашла труп Оксаны.

— Надеюсь, ты пришла извиниться? — хмыкнул он, когда они встретились в допросной.

— Нет. Я пришла просить тебя остаться под замком.

— Это что, прикол такой?

— Это суровая необходимость, — пояснила Анна. — Твое освобождение опасно для окружающих, и для тебя тоже.

— Почему это?

— Потому что настоящий убийца еще на свободе. Это не ты — но он ведь все равно есть.

— Ну и что? Насколько я понял, он охотится только на баб. Мне-то он что сделает?

— То есть, тебя не смущает, что он убил двух женщин, которые были рядом с тобой?

— Меня это не просто смущает, это обеспечивает мне нехилый гемор! И что теперь? Это никак не связано со мной!

— Ошибаешься, очень даже связано.

Она рассказала ему про подражателя. Анна не хотела этого, потому что знала: Евгений Майков не способен понять всю чудовищность своего положения. Однако она надеялась, что хоть что-то до него дойдет.