всё не было. Я начинала жутко переживать, что мы выйдем ночью, и я не увижу небо.

Голубое, прозрачное…

Сидя на банке и кутаясь в покрывало, то и дело выглядывала из-за плеча Лассе, пытаясь высмотреть хоть что-то.

А мир менялся на глазах.

На деревьях пестрила яркая жёлтая, красная листва. Раскидистые кроны будоражили воображение.

Всё здесь было иным… Живым. Даже дышалось легче.

– Скоро уже? – какой раз спросила я.

– Успокойся, – Лассе осторожно пересадил меня на свои колени. – Ещё немного и мы покинем это место и больше не вернёмся.

Кивнув, я снова впилась взглядом в пространство впереди себя.

Наконец, туманная занавеса подёрнулась, и я увидела то, что заставило моё сердце замереть.

Небо.

Нет не голубое, а багровое!

Огромный огненный шар висел над горизонтом. От его сияния облака становились золотыми.

– Как это прекрасно! – выдохнула я, чувствуя, как учащённо бьётся моё сердце.

Появившейся слабой боли в груди значения не придала.

Крутя головой, я видела, как красив мир свободный от магии смерти. Но боль нарастала и становилось просто нестерпимой.

Глухо застонав, я обмякла, словно кто-то выкачал из меня всю жизнь.

Боль ушла, и я воспарила.

Взглянув вниз, с удивлением увидела, как моё тело обнимает Лассе, а его тьма укутывает его словно в кокон. Рольф спешно разворачивал лодку и в упор со страхом смотрел на меня.

Все смотрели!

Послушницы дрожащими ладонями утирали слёзы.

Я умерла!!!

Наконец до меня дошло, что случилось.

И стало так горько, обидно… Открыв рот, я закричала, выплёскивая всю боль, но ничего не вышло.

Я снова была нема.

Качнувшись, чтобы сбежать и не видеть всего этого, сообразила, что Лассе меня держит. Чёрный жгут тянулся от его сердца и опоясывал мою талию.

– Только я решаю, кто умирает в Тумане в моём присутствии, – услышала я его беззвучный шёпот. – Я никуда тебя не отпущу, Сонья. Ты моя душа и останешься при мне.

– Умирать она собралась! – рявкнул Рольф. – Раз я этого не видел, значит, не взаправду. Правильно я говорю, подруга?

– Правильно, – прошелестела я губами.

Наше судёнышко огибали другие.

Дети закричали и расплакались. А мне было так страшно.

Лодка возвращалась в туман.

Обернувшись, в последний раз взглянула на алое небо. Казалось, я больше никогда его не увижу. Не будет в моей жизни ни солнца, ни облаков, ни тепла.

Только туман и смерть.

Белёсая занавеса молочной мглы опустилась на землю, отрезая нас от каравана.

Меня дёрнуло и потянуло вниз. Я не сопротивлялась. Очутившись в своём теле, только и смогла что зарыдать. Это было ужасно.

Неправильно и несправедливо.

Глядя на Лассе, чувствовала такую злость, словно это он виноват во всех моих бедах. Умом понимала, что это не так, но душа обливалась слезами.

– Это всё ты, – прошептала я хрипло. – Ты виноват. Зачем ты появился? Я ведь поверила. Ты обещал, что всё будет по-другому. Что нужно забыть о своей ненависти. Что нужно найти смысл в жизни. И что теперь?

Моя челюсть тряслась. Я смотрела в его глаза и видела там только злость.

– Ты ведь даже не любишь меня. Меня никто не любит. Только этот проклятый туман. Он никогда не выпустит меня. Так что убирайтесь! Все убирайтесь из моей жизни. Мне никто не нужен! Я убью Верховную, отомщу за того, кого любила, и всё. Жизнь будет прожита не зря!

– Успокойся, Сонья, и прекрати истерику, – голос Лассе звучал ровно, казалось, он вообще не понимал, что для меня всё кончено. Или ему было всё равно.

– Я не хочу успокаиваться. Мне больно… Обидно! Ты даже не представляешь, как это страшно понимать, что они уплыли, а я возвращаюсь обратно в этот храм. Это больно! Я хочу туда, – мой голос срывался от рыданий. – Я хочу к небу, к тем красивым деревьям…

– Я сказал, хватит! – его лицо подёрнулось дымкой и изменилось. – Не рви себе душу. Это всего лишь привязка. Мы исправим это. Я знаю, что говорю.

– Ты обманываешь меня…

– Нет, – он выглядел таким злым.

– Я не верю тебе, Лассе, ты обещал…

– Сонья, – потянувшись, Рольф коснулся моей руки. – Не плачь, пожалуйста. Никто не знал, что твоя душа привязана к туману. Но Лассе говорит правду, мы найдём эту привязку и уничтожим её. Я понимаю, тебе больно. Лассе испуган, хоть и скрывает это за грубостью и злостью. Но всё будет хорошо. Я не обманываю тебя.

– Да какое вам дело до меня! – прохрипела я и отвернулась.

Меня пугала даже мысль о том, чтобы вновь поверить в своё спасение. Нет для меня ничего хорошего.

– Мне никто не нужен и мир ваш не нужен! Увидела краешек неба и ладно. Хорошего помаленьку…

– Сонья, – Лассе прижал меня к себе. – Не смей сдаваться и падать духом. Не смей, слышишь! Я увезу тебя!

– Нет!

– Если нет, значит, я останусь здесь с тобой.

– Мне никто не нужен! И ты не нужен! Зачем мне кусок льда.

Он не ответил, только сжал меня ещё сильнее.

Вот так мы и сидели. Я тихо плакала, а он согревал.

Мои эмоции стихали. И в какой-то момент стало стыдно. Какое право я имела кого-то обвинять? Этот мужчина не виноват в моих бедах.

Это я проклятая.

Вот и всё.

– Прости, – тихо пробубнила я. – Я наговорила лишнего. Стоило догадаться, что ничего не выйдет. Отец, видимо, не увёл меня по этой же причине.

Сомкнув веки, я не смогла сдержать слёз. Они снова хлынули по щекам. Зато теперь я понимала, почему папа годами оставался здесь в сырой землянке и не уходил в мир живых. Не мог! Я словно якорь держала его здесь и погубила.

– Ты не останешься со мной, Лассе, – уверенно произнесла я. – Ты уйдёшь и найдёшь себе другую женщину. На мне свет клином не сошёлся.

– Нет! – рявкнул он.

– Да, – медленно кивнув, я взглянула на Рольфа. Он методично работал вёслами и витал где-то в своих мыслях.

– Сонья, я даже обсуждать это не хочу. Мы останемся здесь до тех пор…

– Я останусь, – перебила я его, – а ты уйдёшь. Мы чужие друг другу, пара поцелуев не в счёт. И пока наша связь тонка, её нужно рвать.

– Я лучше сердце себе вырву! – процедил Иной. – Ты поняла меня? Я не желаю больше слышать от тебя этот жалкий бред. Собралась, утёрла слёзы и думай, где эта привязка, Стужа её дери. Рольф?! Порадуй меня, брат.

– Я не вижу ничего. Но пока ты не взбесился, напомню, что у нас есть Хаук и Рольф. Эти двое разговорят и бревно, что