— Не верь ему, — сказала я зло. — Гришка вжизни никого просто так не отпускал. Тебя точно не отпустит.

— Ты жена Щербатого? С ума сойти… Конечно, я должен былдогадаться, теперь понятно… Дорогу домой ты, надеюсь, знаешь? Поехали.

— Ты ничего не понял, — разозлившись, я повысилаголос. — Он тебя пристрелит. И меня тоже. Он чокнутый. И я совсем неуверена, что он отпустит твою семью. Мы найдем их. Я тебе обещаю. Пока я непопала к нему в руки, Гришка их не тронет. Я знаю, где они могут быть, мынайдем их…

— Не пойдет, — покачал головой Антон.

— Ты мне не веришь?

— Не верю. И не хочу рисковать.

— Ты поймешь, какого дурака свалял, — вздохнулая, — но будет поздно.

— Лучше заткнись. Ты со своим любовником свистнуладеньги у собственного мужа, и вполне естественно, что он решил вернуть тебя всемью.

— Он убьет меня, — сказала я обреченно.

— Вряд ли, тем более что деньги он уже вернул.

— Ты ничего не понял. Он убьет меня, впрочем, ладно быубил, ты не знаешь, до чего он может додуматься. Я клянусь, мы найдем твоюсемью, только помоги мне.

— Садись в машину, — кивнул Антон. — И безглупостей.

— Ты мне поможешь? — спросила я с надеждой.

— У него моя семья.

— Они скорее всего на даче. Вряд ли там большая охрана,у нас есть оружие.

— Спятила, — покачал головой Антон.

— Ты их не увидишь, если меня не послушаешь. — Онстоял, сцепив зубы, и я пустила в ход последний аргумент:

— Я беременна. Это Витькин ребенок. Витька спас тебежизнь. Помоги мне. Эти деньги, все это только для того, чтобы где-тоустроиться. Он родится через шесть месяцев, понимаешь?

Антон заметно побледнел и сказал совсем другим голосом:

— Я не могу рисковать семьей…

— Идиот, — всхлипнула я. — Валяй, вези меня кЩербатому. Надеюсь, он укокошит меня на твоих глазах, чтоб я до конца жизниявлялась тебе в страшных снах.

Я направилась к джипу, села на заднее сиденье, Антонустроился за рулем.

— Я не могу, — сказал он тихо. — Просто немогу.

Я отвернулась, заработал мотор, и мы поехали. Черезпятнадцать минут мы оказались на шоссе.

— А если их нет на той даче? — спросил он.

— Значит, мы узнаем, где они.

— Ты сама не раз говорила: Щербатов псих.

— Ему нужна я. Он умеет быть терпеливым.

Вот тут и выяснилось, что все слова оказались напрасны.Навстречу нам летели ребятишки на двух иномарках. Машины развернулись,пристраиваясь одна сзади, другая впереди, а я криво усмехнулась:

— Теперь поздно.

Останавливать нас не стали, просто сопровождали, а я,поначалу поразившись Тришкиной догадливости, вскоре пришла к выводу, что делововсе не в его сверхчеловеческой прозорливости. Скорее всего Михею удалосьпокинуть чулан, на даче есть телефон, он позвонил, и в результате мы имеем то,что имеем.

Въехали в город. Антон направился в сторону улицы ТретьегоИнтернационала, эскорт никак этому не препятствовал. Машина Антона была настоянке. По соседству пасся Паша Пропеллер и гневно сверкал глазками, но,заметив, что его джип в целости и сохранности, успокоился.

Мы вышли, Антон протянул Пашке ключи, тот в ответ сказал созлостью:

— Ну ты и придурок. — Обыскал Антона и отобрал унего пистолет, после чего мы пересели в «Хонду» и тронулись с места, толькотеперь к сопровождающим прибавился Паша на своем бесценном джипе.

— Куда? — спросил Антон, посмотрев на меня. Яравнодушно назвала адрес. Он легонько пожал мою руку и шепнул:

— Я что-нибудь придумаю.

Дорога заняла всего несколько минут. Едущий впереди «БМВ»посигналил, ворота открылись, и мы въехали во двор дома, где вокруг огромнойклумбы с фонтаном спокойно разместились все четыре машины.

Мы вышли и по широкой лестнице поднялись к стекляннымдверям, по случаю моего возвращения гостеприимно распахнутым настежь. Черезхолл чудовищной величины прошли в малую гостиную, где нас ждал Гришка. Он сиделв кресле, рожа все еще в лейкопластыре, но зубами он уже успел обзавестись итеперь демонстрировал нам лучшую свою улыбку.

— Наконец-то, дорогая, — обрадовался он и поднялсянам навстречу. — Не возражаешь, если я тебя поцелую?

— Не возражаю, если ты отправишься к чертям собачьим.

— Прошу прощения за поведение жены, — сказалГришка, обращаясь к Антону. — У нас церковный брак, развестись со мной онане может, оттого девочка вбила себе в голову, что хочет быть вдовой. Не стоитобращать внимание на ее выходки.

— Послушай, — очень серьезно заявил Антон. —Ты ведь вернул свои деньги, отпусти девчонку, что ты выиграешь от ее смерти?

Я закатила глаза, а Гришка замер на манер соляного столба.

— Смерти? — спросил он прямо-таки сотчаянием. — Это она тебе сказала? Детка, как тебе не стыдно? —покачал он головой. — Ты сказала парню, что я хочу тебя убить? Ты меняогорчаешь…

— Прекрати паясничать, — не выдержала я. —Где его семья? Немедленно отпусти их…

— Считай, они уже на свободе. А вот с ним я еще нерешил…

— Я тебя предупреждала, — усмехнулась я, глядя наАнтона.

— Если бы ты меня попросила… — совершенно не обращаявнимания на мои слова, продолжил Гришка. — Ты же знаешь, стоит тебепопросить, и я сделаю что угодно. Ну так как, поладим?

— Отпусти парня, — вздохнула я.

— И это все?

— Отвяжись.

— Скажи, что скучала без меня. Ну, давай, дорогая,порадуй папочку.

— Мне некогда было скучать, я то и дело натыкалась натрупы.

— Это неприятно, тебе стоит отдохнуть. Хочешь, махнемна пару недель куда-нибудь? Скажи, куда бы ты хотела?

— Я хотела бы проводить тебя на кладбище, —вздохнула я. — Желательно прямо сейчас.