— Ты меня достал. Раз в жизни просто скажи правду.

Он пнул стул и ответил, зло сверкая глазами:

— Триста штук. С предупреждением, что, если онобъявится, я его убью. Я покачала головой.

— Какого дьявола ты целый год молчал?

— Я должен был сказать, что твой муж продал тебя за тристаштук? Ну уж нет. Лучше считай меня убийцей…

— Идиот…

— Не пудри мне мозги! — заорал он. — Если б ясказал такое… черт, я это сказал… чтоб мне провалиться…

— Идиот, — повторила я и тоже перешла на крик:

— Ты… О господи, я ненавижу тебя!..

— Вот, пожалуйста…

Мы орали все громче, и неизвестно, чем бы все кончилось, нотут зазвонил сотовый Антона, он ответил и попросил:

— Вы не могли бы голосить чуть-чуть потише? — Мыразом смолкли и уставились на него. — Все в порядке, дорогая, —торопливо сказал он. — Где вы? Никуда не уходите, я приеду.

— Твоя жена? — спросила я.

— Да. Она сбежала с дачи вместе с детьми после того,как туда наведался наш светлоглазый друг. Она в аптеке на улице Сурикова. Гдеэто?

— На окраине. Конечная тринадцатого маршрута, —ответил Щербатов. — Я пошлю ребят, и они….

— Без надобности, — ответил Антон и спросил,помедлив:

— Я могу идти?

— Да ради бога, — развел руками Гришка. —Надеюсь, тебе повезет больше и жена встретит тебя ласково.

Я смотрела в окно, Антон сел в свою машину ибеспрепятственно покинул двор.

— Вроде бы я просил тебя отойти от окна, —недовольно напомнил Гришка.

— Я не собираюсь бросаться вниз, если ты это имеешь ввиду. Я узнала все, что хотела.

— Лучше бы мне проглотить свой язык.

— Лучше бы тебе все рассказать раньше, —отмахнулась я и пошла из комнаты.

— Куда ты? — насторожился муженек.

— Хочу принять ванну… Если уж я дома… — Я распахнуладверь и нос к носу столкнулась с очень крупным молодым человеком. — У насдом или тренировочный лагерь для новобранцев? — возвысила я голос. Гришканедовольно махнул рукой, и парень поторопился убраться с моего пути. Наплечнаякобура поверх футболки была расстегнута, Гришка это тоже видел и уже открылрот, но я толкнула парня, выхватила оружие, а он удивленно оглянулся, таращаглаза.

— О господи, — простонал Гришка, — дай мнесилы… Детка, ты не умеешь обращаться с оружием, я тебе об этом раз сто говорил.Помнишь, ты хотела меня застрелить, и что из этого вышло? Ты разбила аквариум.Оружие — это очень опасно, меня беспокоит…

— Стой, где стоишь, — предупредила я. — Искажи охране, чтобы выпустили меня за ворота. Лучше сделай, как я прошу.

— Ты не выйдешь из этого дома. Я выстрелила в пол, пуляпрошла в нескольких сантиметрах от моей ноги.

— Надеюсь, ты поставишь на моей могиле памятник во весьрост.

— Да что за черт! — заорал Гришка, а я бросилась кокну и, забыв, что до земли три метра, лихо спрыгнула, благополучноприземлилась, главное, не потеряла оружие, а потом припустила к воротам. —Все, это твоя последняя выходка! — орал Гришка. Посыпались стекла.Выходит, он в сердцах что-то разбил, надеюсь, не мою любимую лампу… Онматюгнулся и продолжил:

— Не трогать ее… открыть ворота. Ты меня достала, матьтвою…

Я выскочила за ворота, бросилась бежать по улице и толькочерез пару минут сообразила, что мое поведение привлекает внимание прохожих. Иесли я не хочу оказаться в психушке или того хуже…

Из переулка вывернула серебристая «Хонда» и затормозиларядом.

— Садись! — крикнул Антон, распахивая дверь. Язапрыгнула в машину, и мы помчались по проспекту.

— Где твои? — спросила я, оглядываясь.

— За ними отправился мой приятель. Говори, куда ехать?

— Прямо. Дай телефон.

Я торопливо набрала номер, твердя про себя: «Ответь мне,ответь мне, сукин ты сын…» И он ответил.

— Да.

— Это я. — Пауза, затем тихое:

— Я покинул город.

— Я тоже.

— Хочешь со мной?

— Хочу. И у меня то, что ты ищешь.

— Значит, все-таки ты? — усмехнулся он.

— Конечно. А еще у меня на хвосте все Гришкины люди, ноя попробую уйти.

— Мотель на девятом километре. Знаешь, где это?

— Да.

— Жду там. Двенадцатая комната.

Я вернула телефон Антону и попросила:

— Останови.

В некотором замешательстве он выполнил мою просьбу. Я ткнулаего пистолетом в бок и сказала:

— Выходи.

— Я хочу помочь, — нахмурился Антон.

— Ты мне не поможешь. Если угроблю твою тачку, Гришказаплатит.

— Я…

— Выходи! — рявкнула я, и он все-таки вышел.

Перебравшись на водительское кресло, я полетела попроспекту, то и дело поглядывая в зеркало, а потом начала плутать по улочкам,выбираясь к объездной дороге, и вскоре вырвалась из города. Если кто-то и был уменя на хвосте, я этого не заметила.

Вывеска мотеля висела как-то криво, я въехала в чистенькийдворик, миновала административное здание и остановилась около двери с номеромдвенадцать. Постучала и вошла.

Максим сидел возле окна, при моем появлении поднялся исказал тихо:

— Здравствуй. Давно догадалась?

— У тебя необыкновенные глаза. Правда, до поры довремени я не была уверена… Еще десять дней назад я рыдала на твоей могиле…

— Ты узнала меня в доме Сажина?

— Конечно. Меня смущал тот факт, что ты на Тришкинойстороне.

— Вовсе нет.

— Да-да, я поняла…

— Я… я вернулся из-за тебя, я думал о тебе все этовремя… я больше не мог. Узнал, что ты бываешь в «Астре».