такое? И ты так и не сказала, как он в Сайтор-то попал.

– Ну… это было еще до моего рождения, даже до того, как отец женился, – припомнила я рассказы. – Он говорил, Ривон пришел как-то на рассвете с той стороны перевала, едва живой, израненный, сказал, угодил под камнепад. В самом деле потом нашли двух его погибших спутников и лошадей. Ривон говорил, ехал в Керриск, думал наняться в стражники, а если не выйдет – в охрану к какому-нибудь купцу. Ничего больше…

Мы снова умолкли.

– Ничего уже не придумаем, – сказал Вител после долгой паузы. – Идем-ка спать, утро вечера мудреней.

Я забралась на воз, чутконосый улегся рядом, привалился мохнатым боком, сунулся носом в руку, мол, я тут, ничего не бойся, а я посмотрела в ясное небо. Оттуда глядели на меня родные: вон дедушка, та ярко-оранжевая звезда, а вон бабушка с ним рядом, и родители мои – две звезды бок о бок, а та вон россыпь – все, кого я знала, все, кто погиб той ночью в нашем замке…

Утро выдалось ясным и очень холодным.

– Я поеду к Раве, – сказала я. Об этом я думала всю ночь напролет. – Он знает, как связаться с Литтенами, да и вообще… не выгонит на мороз.

– Я с тобой, – сказал Вител. – Нельзя одной.

– Нет, я! – перебил Чарим. – И не спорь! У меня два взрослых сына, а у тебя три девки моложе Ленни! Езжай к ним, а я уж за ней пригляжу… Ну и… моих ты тоже не бросишь?

– Не пори чепуху… – Наш предводитель облапил напарника. – Моя средняя за твоего младшего собралась, ты знаешь?

– Знаю, конечно, думал, вернемся – сватать поеду, – усмехнулся тот. – Ну да без меня справитесь. А может, я и сам поспею. Отвезу вот Ленни к этому старику да и приеду! Не торопитесь особо, скажи, что я не возражаю, но рановато еще… пускай годик подождут.

– Конечно… – Вител взял его за плечи, отстранил на вытянутых руках и подержал так. – Но ты не думай пропасть. Ленни, присмотри за ним, ладно?

– Я?.. Конечно. Я присмотрю, – ответила я. – И не надо… я сама доеду… Тут не так уж далеко, а со мной звери!

– Звери не звери, без пригляда не пущу, – твердо сказал Чарим. – Ну, что время зря теряем? Ехать пора!

Мы попрощались на развилке: торная дорога вела на перевал, а едва заметная тропа – к соседям, во владения Раве.

– Береги себя, – сказал мне Вител, обняв напоследок. – И вот, держи-ка… младшенькой вез, она у меня покрасоваться любит, ну да обойдется и старым стеклом! А тебе пригодится, с этой твоей маской – не все же в лужи смотреться, скоро их уж не станет, как морозы ударят.

Я взяла маленькое зеркальце в серебряной оправе тонкой работы.

– Спасибо, дядя Вител… И погоди, возьми вот для дочек по колечку! – спохватилась я, вынув прибереженные драгоценности, как раз девичьи, в самый раз. – Гляди, на выбор, с красным камушком, синим и зеленым, которой какой понравится…

– Вот им радость-то будет, – серьезно сказал он и спрятал подарки за пазуху. – А если что… ты ж грамотная, Ленни, так пришли какого-нибудь зверя с запиской, смогут они меня по следам найти?

– Смогут, конечно, – уверенно ответила я. – А любой быстрокрылый сверху высмотрит. Правда, не знаю, захочет ли ответ взять, но я весточку подать сумею, это точно.

– Ну вот и славно, – кивнул он и снова обнял сперва меня, потом Чарима. – Ладно, долгие проводы – лишние слезы… Езжайте, нечего время тянуть!

Так я снова отправилась в неведомое, но на этот раз уж не одна: с Чаримом, с чутконосым рядом было совсем уж не страшно, особенно в родных краях. Я эту тропу неплохо знала, бывала же у старого Раве, и не раз.

– А что скажешь-то, как доедем? – негромко спросил Чарим, нагнав меня.

В пути мы были уже третий день, и пока все шло даже слишком хорошо: и погода баловала, и никаких неожиданностей не встречалось.

– Не знаю пока, – ответила я, – надо сперва посмотреть, что там за дела, о чем говорят, так что я маску надену, дядя Чарим. Скажем, что от каравана отбились да свернули не туда, здесь это сплошь и рядом случается, особенно если скалы изменились немножко.

– Да уж, сам по первости норовил свернуть не туда… Помню, в лесу со мной то же самое было, – усмехнулся он. – Вот Вител в степи плутает, хотя как там потеряться-то можно, в толк не возьму? Вон солнце, ночью звезды с луной, ветер с гор, птицы кружат, чего еще надо? Ан нет, бывало, вертится на одном месте, пока я его не разыщу, всего в часе пути от становища, вот стыдоба-то…

– Что ж, его конь не мог дорогу найти?

– Нет, он тоже к нашим местам непривычный был. А я точно так же в лесу заблудился, стыдно сказать, в трех осинах! Тоже кругами ходил: казалось, только что это вот дерево видел, нарочно сучок сломил… и гриб какой-то красный приметил! Кто ж знал, что эти грибы там целыми полянами растут? Так и забрел в болото какое-то. Хорошо ума хватило остановиться и ждать, пока теперь уж Вител меня найдет! – Чарим ухмыльнулся. – Он в лесу, как я в степи, по примятым травинкам след находит. А в горах мы оба спервоначалу терялись. Весной едешь, вроде все приметы запомнил: там скала чудная какая-то, на звериную голову похожа, тут осыпь, здесь деревце выросло, и как ухитрилось, на голых-то камнях? А осенью – нет их! Ну деревце-то ладно, может, засохло и его другие путники в костер пустили, а скала-то куда делась?

– Может, обвалилась, может, ушла, – пожала я плечами.

– Как это – ушла? – нахмурился Чарим.

– Очень просто, взяла да подалась в другое место.

– Ты еще скажи, что камни живые!

– Конечно, – удивленно покосилась я на него. – Иначе как бы горномогучие вырастили мост через ущелье? Горы все время растут, когда быстрее, когда еле заметно. Ну, как те же деревья! Здесь сучок обломился, там вырос – вот и перемена…

– Вон оно что. – Он задумчиво подергал себя за ус. – А когда обвалы случаются – это что ж, вроде как старое дерево рушится?

– Ну да. У гор есть ведь корни, – серьезно ответила я, – они уходят глубоко-глубоко, куда глубже, чем у деревьев, но иногда и они иссыхают. Или, например, люди начинают добывать камень или руду и портят эти корни.

– Как свиньи дубы подрывают?

– Вроде того. А иногда вода протачивает ходы. Деревья ведь тоже гниют изнутри,