сохранив жизнь себе и ученице. Или своему старому другу Юну… Хотя главный Тигр решил убить бывшую Милосердную наложницу, однако ничего для этого не сделал, а сейчас, оставшись без юйхао, уже не мог вернуться.

На самом деле тиду восхищался: даже в критической ситуации Янмин не терял надежду на то, чтобы остановить многовековую вражду между их группировками.

– Мой старый друг… Все же ты проиграл… – пробурчал себе под нос старик Юн и ушел.

Шао Цзюнь засвистела, подзывая лошадь. Когда наездница спрыгнула, то кобыла, не получив никаких приказов, вернулась на берег ждать. Услышав же свист, она заржала и поплыла в сторону лодки. Когда оказалась у самого борта, девушка запрыгнула ей на спину. Она боялась оглянуться, ведь знала: если поступит так, не сможет двигаться дальше, а надежда возродить Братство ассасинов умрет.

«Прощайте, наставник».

Девушка сказала это в своем сердце, не зная, что Янмин поступил точно так же.

«Прощай, сестра».

Из его рта текла кровь, заливая грудь.

Евнух Чжан точно рассчитал момент для удара, который проник в сердце. Благодаря Шао Цзюнь ему удалось вырвать у жизни еще несколько минут для последнего разговора с ученицей.

Господин Ван вспомнил стихотворение, которое оставил в храме Линъянь на горе Я: «…даже те, кто единожды дверь затворят, смогут снова ее распахнуть». Оно оказалось пророческим.

Из последних сил Янмин поднял единственный оставшийся белый камень. Все остальные вместе с доской упали в воду.

Казалось, всего мгновение назад он со старым другом Чжан Юном играл в го… а теперь умирал.

Лидер Братства ассасинов взглянул на столик, где глава Восьми тигров записал его «Через город в горах»:

Юным ты несокрушимой силы желал,

Под старость норовом дерзок остался.

На заставу Дасань, доспехи надев, ускакал.

Над морем знамен легион развевался.

Героев войска совершили рывок

Во имя победы в другом государстве.

За властью идет острый клинок,

Покорить желая иные царства[75].

Янмин вспомнил ночную беседу с Юном и Ицином. Тогда евнух сказал, что хочет навести порядок в империи, заполучив безграничную власть. Сам господин Ван считал иначе: силой можно лечить симптомы, но не болезнь: Поднебесная станет сильнее, когда вырастет народное самосознание. Именно поэтому он так стремился давать людям хорошее образование.

Глава Восьми тигров и лидер Братства ассасинов имели общую цель, но первый хотел достичь ее, переплыв через море крови. Второй же никак не мог смириться с таким подходом. Сейчас у тиду было достаточно власти действовать в соответствии со своими взглядами.

Однако даже маленький луч света способен прорезать тьму. Евнух Чжан лишь сделал ход и забрал камень с доски, но партию не выиграл. Только он не понимал этого. А глава Братства ассасинов знал, что есть человек, способный занять его место, победив старика Юна.

Господин Ван Янмин едва заметно улыбнулся. Его рука ослабла, камешек покатился к носу лодки и выпал за борт, где его поглотили воды реки.

Глава 16

Середина игры

Тюбан

Тремя пальцами Работорговец ухватился за кусок запеченного гуся и положил его в рот, наслаждаясь потрясающим вкусом. Мясо таяло на языке.

Чем больше у тебя власти, тем больше ты желаешь. Некоторые из евнухов не смогли забыть прелести женской красоты, а вот Даюн оставался равнодушен к ней, предпочитая вкусно поесть.

Когда он только приехал на полуостров Макао в одноименном районе[76], то негодовал, ведь считал, что не сможет вкушать яств в этой дыре. Каково же было его удивление, когда увидел в таком захолустье гусей породы львиная голова. Эти птицы обычно питаются моллюсками, сушеными креветками и мелкой рыбешкой, потому их мясо очень плотное. Забив пернатого, тушку ощипывают, опускают в медовый сироп, а после обжарки на огне из веток личи[77] пропитывают в сливовом варенье, предварительно обезглавив. Попробовав это блюдо, Даюн пришел в неописуемый восторг. Всякий раз, когда он заезжал на остров, ему готовили несколько таких гусей.

Вдруг дверь распахнулась. Даюн терпеть не мог, когда его отвлекали от трапезы, поэтому даже личный слуга Май Бин, если приходил со срочным докладом, тихо стучал в дверь три раза и входил, лишь получив разрешение. От столь наглого вторжения Работорговец побагровел от злости, затем резко встал, собираясь объяснить, насколько недоволен, но успел рассмотреть гостя раньше, чем открыть рот. Он поклонился и сказал:

– Приветствую, господин тиду.

Они давным-давно условились встретиться на полуострове. Вот только встреча должна состояться завтра. Хотя сейчас это не имело значения, поскольку вид главного евнуха до смерти напугал Даюна. Главный евнух вел себя спокойно, однако выглядел жалко, все его лицо покрывала дорожная пыль.

Работорговец по отношению к нижестоящим вел себя высокомерно, а к вышестоящим – заискивающе.

– Господин Чжан, почему вы приехали уже сегодня?

Тот огляделся по сторонам, окинул взглядом подчиненного, после чего вытер пот со лба и приказал:

– Готовься к отплытию, – сказал тиду осипшим голосом, будто его хорошенько потрепали в драке.

– Еще не весь груз доставили…

– Мы не будем ждать, мне срочно нужно на остров Дайюй.

Старик Юн едва держался на ногах, но говорил тоном, не терпящим возражений. Даюну пришлось оставить таз с гусем и поспешно ответить:

– Есть. Пройдите, пожалуйста, за мной.

На Макао проживало мало людей, хотя в то же время полуостров являлся хорошим портом, поэтому господин Пилос облюбовал его. Здесь раньше располагалось около десяти рыбацких поселков, однако Работорговец уже давно их уничтожил. Сейчас на пристани находилось около десяти его доверенных лиц. Так как отправляться собирались лишь завтра, моряки отдыхали. Один из них, Фэн Жэньсяо, хотя и не был евнухом, но постоянно сопровождал Даюна. Увидев Работорговца с тиду, мужчина подскочил и поклонился, приветствуя их:

– Здравствуйте, господа.

– Немедленно подготовь корабль к отплытию! – приказал евнух Юй.

Жэньсяо замер, а затем решил: раз он обычный подчиненный, лучше держать рот на замке и не задавать лишних вопросов.

– Как прикажете! – Моряк поклонился, после чего развернулся к другим матросам. – Быстрее, готовьтесь сняться с якоря!

Судно было остроносым, с широкой кормой – обе стороны загибались вверх. По своей прочности, как и по размерам, этот трехъярусный корабль не уступал военным. Чтобы такое судно пришло в движение, требовалось около двухсот матросов.

Фэн Жэньсяо принадлежал народу Минь. Все детство он провел на берегу моря, вырос практически на корабле. Матросы в его подчинении прекрасно знали свое дело: с якорем и парусами мореходы справились очень быстро. Как только евнухи сели на корабль,