— Ах ты… открой дверь. Ты меня нарочно заманила?Знаешь, кто ты? Дрянь… открой дверь.

— Ты можешь стучать, орать, мне все равно. Поднимешь потревоге соседей, тебе же хуже. Дверь я открою только милиции. Устраивать потопне рекомендую, воду я перекрыла, кран в туалете, туда тебе не добраться. Идверь ты не вышибешь, у меня здесь целая баррикада. Крушить в ванной можешь всеподряд, я переживу. Начинай.

— Ну ты… “Кирилл, я тебя люблю”, — передразнилон. — И все только для того, чтобы заманить меня в ловушку.

— Конечно, ты имеешь право возмущаться. Я согласна совсем, что ты скажешь. Хотя ко мне ты пришел за деньгами, так что, если бытьточным, в ловушку полез сам.

— Ну, хорошо, я плохой парень, а ты отличная девчонка.Но не будешь же ты держать меня здесь вечно?

— Конечно, нет. Думаю, много времени не потребуется.Выглядишь ты паршиво, через пару часов тебе будет вовсе невмоготу, и ты, вневсякого сомнения, заговоришь и будешь трещать как заведенный, чтобы получитьсвою дозу.

— Ты спятила? — ахнул Кирилл. — Что тыболтаешь? Хочешь сказать, я наркоман? Вот идиотка. У тебя что, глаза назатылке?

— Глаза у меня на положенном месте. Колоться ты началнедавно, чем травил себя до тех пор, мне неизвестно, но, судя по всему, у тебябогатый опыт. Надо отдать тебе должное, ты исключительно осторожный парень.Парень с чистыми венами. На руках. В последнюю ночь, когда ты ночевал здесь, явзглянула на твои ноги.

— Сука! — рявкнул он.

— Между прочим, вы сами натолкнули меня на эту мысль.

— Ты прикидывалась, что любишь меня, а сама шпионила…

— Точно. Жаль, что ты сейчас меня не видишь. Я плачу.Прости меня, Кирилл, я не дала себя убить, свести с ума, превратить внаркоманку. Мне страшно жаль. Наталье Никольской повезло меньше. Так ведь?

— Чокнулась совсем, при чем здесь какая-то Наталья?

— Не какая-то, ты жил с ней довольно долго. Ее сестратебя опознает, я уверена.

— Ну и что? Слушай, ты, открой дверь. — Он здороворазозлился, а я включила приемник на полную громкость, надеюсь, соседи меняпростят. Чтобы немного себя занять, а заодно и лишний раз подстраховаться, ярешила подтащить шкаф к ванной, чтобы укрепить баррикаду. Но трудиласьнапрасно, Кирилл выдохся очень быстро. — Слушай, — жалобно позвал ончаса через два. — Ты не знаешь, что это такое… ты ведь не хочешь, чтобы яздесь загнулся? Мало тебе одного трупа? Мне очень надо… черт… да будь тычеловеком… — Я сделала приемник потише. — Эй ты, если не откроешь, ясдохну. Слышишь, сдохну… — Крик перешел в вой, а затем в тихое поскуливание.Время шло, Кирилл всхлипнул и заявил:

— Я ничего не знаю.

— Тогда сиди в ванной, — отозвалась я.

— Сволочь… Тебе бы так… Ладно. Чего рассказывать?

— Все. С самого начала.

— Автобиографию, что ли? Мне тяжело, во рту пересохло.Я не могу говорить.

— Так и быть, помогу тебе. “Общество” занималосьраспространением наркотиков?

— Конечно, классное прикрытие. Все было просто отлично.Если б не этот идиот.

— Всеволод Петрович?

— Всеволод Петрович… с его дурацким хобби. Любилразвлекаться с девочками. Да еще записывать на камеру. Это было, в общем-то,безопасно, все девки наркоманки и не рыпались. Но пару раз возникали сложности…я говорил ему, сто раз говорил… Все эти старушенции по нему с ума сходили, и онвообразил себя черт знает кем. А был обыкновенный ублюдок.

— Какие сложности возникали? — спросила я, нежелая отвлекаться на характеристику председателя “общества”.

— Ну… одна девка взялась его шантажировать. Пришлось имс подружкой хватить лишнего. Еще эта Никольская… Как она пронюхала…доказательств у нее, конечно, никаких, но всякие слухи нам были ни к чему. Япомню Севку с самого детства, и мать и тетка от него всю жизнь тащились, дуры…знали бы они… в общем. Севка подключил меня к этой Никольской. Дело плевое. Умау нее не было вовсе да и любила поддать…

— Это Всеволод Петрович приохотил тебя к наркоте?

— Тебе что за дело? Я с тринадцати лет начал, сперва“травка”, чем дальше, тем… черт… не могу больше…

— Поторопись, — посоветовала я.

— Что еще? А… девка эта, Ленка. Она ж совсем дурочка, аСевка, чертов извращенец, очень любил с ней развлекаться. Потом испугался,девка совсем с катушек съехала и начала заговариваться. Он послал Носика. Тотбыл спец по таким делам. Проблема состояла в том, что Ленка и так чокнутая и наиглу ее не посадили. Между прочим, упущение. Лишние сложности. Пришлось ейперерезать себе вены. Но эта стерва чего-то испугалась, когда Носик к нейпришел. Он и раньше пару раз заходил, а здесь встретил ее после работы. Этадрянь улучила момент и входную дверь открыла. Носик был уверен, что оназаперта, сам же запирал и вдруг выходит из ванной, где Ленка в кровище плавает,а в дверь заглядывает дядя и вежливо спрашивает: “Который час?” Представляешь?Носик с перепугу ответил, и дядя вернулся в твою квартиру. В общем, Носикпораскинул мозгами и пошел к соседу. Позвонил, тот открыл, ни о чем неподозревая… А потом выяснилось, что дядя тот самый прокурор. Впору удавиться.Севка с Носиком сидели, как мыши, узнай Рябой, что Севка его подставил из-засвоих шашней, он бы его живьем в землю зарыл. Надеялись, может, пронесет, ивдруг являешься ты. Прямиком в “общество”. Севку чуть инфаркт не хватил. Большевсего он боялся, что менты свяжут убийство с “обществом”. Ну и… дальше тызнаешь.

Кирилл скорее всего говорил правду. Щеколда на двери Ленинойквартиры отсутствовала, помнится, я сама на это обратила внимание, дверьзапиралась на ключ. Лена, заподозрив неладное, открыла дверь, а у Акимова, какнарочно, сломались часы, он приехал раньше и, изнывая в пустой квартире отнетерпения, пошел к соседям узнать время. Увидев приоткрытую дверь, звонить нестал, а просто заглянул и нос к носу столкнулся с убийцей. Разумеется, Носикперепугался — есть свидетель, что он в момент самоубийства Лены находился вквартире, да еще в ванной. Конечно, он не мог знать, кто перед ним. Впрочем,если бы даже знал… Чудовищно, но факт: Акимов погиб случайно… Кирилл вновьперешел на жалкое поскуливание.

— Дубликат моих ключей изготовил ты? — спросила я,возвращаясь к действительности.

— Конечно. Я забрал их в первый же свой визит, они втумбочке лежали на самом виду, просто везение. Заказал ключи в обыкновенноймастерской, сделали за полчаса, ты даже ничего не заметила.

— А зачем понадобилось это дурацкое гадание? —спросила я.