таить в себе любые неожиданности.

Поэтому когда из чуткой полудремы его вывела серия громких хлопков с последовавшим за ними треском и душераздирающим металлическим скрежетом, он даже не удивился. Все-таки уроженцы Теллуры, судя по всему, и впрямь были способны интуитивно предугадывать судьбоносные моменты грядущего.

Лодка завалилась на бок, мощный глухой удар сотряс ее прочный корпус, едва не расплющив мозги тем, кто был еще жив. Включилось дежурное освещение. Где-то далеко на пороге слышимости взвыла сирена.

Вадим дотянулся до ручки двери, энергично подергал. Безрезультатно. Они по-прежнему сидели под замком. Попытки оживить терминал успехом также не увенчались.

– Все, приплыли… – печально сказал Вадим и с удивлением понял, что в принципе уже не боится смерти, но очень не хочет гибнуть от удушья. Лучше бы меня тогда разорвало, подумал он.

– Надо выбираться отсюда! – Инга скатилась по накренившемуся полу и забарабанила ногами в переборку, отделявшую их от коридора.

– Побереги силы, а главное – воздух, – повысил голос Вадим. – Ты здесь не одна!

– Не ори на меня!

– А ты не дергайся! Дай экипажу разобраться в ситуации. Как-никак реактор под боком.

– Пусть разбираются, но и про нас не забывают.

– Ты их нервируешь.

– Зато ты, я гляжу, подозрительно спокоен, – прищурилась Инга.

– Да. Надеюсь, в следующем цикле нам повезет больше…

– Учти, что для начала придется сдохнуть тут.

– Что-то раньше я не замечал за наблюдателями повышенного жизнелюбия. Вы же здесь так, проездом. Конечно, через полсотни лет тебе, скорее всего, будет не слишком приятно лицезреть свою агонизирующую плоть, но такова жизнь. Она всегда соприкасается с какой-нибудь мерзостью.

– Ишь как заговорил!

– Беру пример со старших товарищей.

– Лучше уж молись. Или ты атеист?

– Насмотревшись всякого разного, трудно поверить, что Бог все это терпит.

– Зря! Первоначальная структура, так сказать, информационный скелет развития жизни во Вселенной был определен еще до возникновения материи. Другой вопрос, что потом на этот скелет наросло…

– Во-во, понаростало тут…

– Нет, ну где спасатели? – Инга в сердцах пнула дверь. – Я на грани нервного срыва.

– Тяжело на свете без инъектора, – ехидно заметил Вадим. – Сейчас бы хлоп – и в другую реальность!

Лицо Инги просветлело.

– Молодец! – восхитилась она. – Отобранные у нас вещи наверняка плывут этим же рейсом!

И хрупкая девушка, воодушевленная столь простой мыслью, принялась долбить в переборку с удвоенной силой.

Ее упорство оказалось не напрасно.

Спустя час дверь открыл взъерошенный младший офицер. Вадим глянул ему в глаза и ни о чем расспрашивать не стал. Себе дороже.

В коридоре попахивало гарью и какой-то химией. Идти по накренившемуся полу было неудобно. Поднявшись двумя уровнями выше, они остановились перед каютой старпома. Гостей здесь ждали – дверь мгновенно распахнулась, а как только они переступили порог, встала на место.

Райнер сидел за столом и задумчиво нюхал огромную золотистую сигару, изящно удерживая ее пальцами левой руки. Перед ним стояли початая бутылка виски и три наполненных до половины рюмки. При этом жидкость, подчиняясь закону тяготения, едва не переливалась через их склоненные края. Пальцы правой руки старпома нервно барабанили по лежавшему тут же боевому пистолету. В приглушенном аварийном освещении картинка получалась в чем-то даже сюрреалистическая.

Помимо самого Райнера в каюте присутствовали еще два офицера. Судя по их лицам ничего хорошего эта аудиенция не предвещала.

– Живы… – мрачно констатировал старпом.

Вадим и Инга сочли лучшим промолчать.

– Не хотел я вас брать. Ох не хотел. Вынудили меня, и вот пожалуйста…

– А что собственно произошло? – осторожно поинтересовался Вадим.

– Мы утонули, – едко сообщил Райнер.

– Вы же говорили, что эта лодка непотопляема.

– В нашем мире абсолютно непотопляемо лишь дерьмо! Но скоро и его не останется!

Вадиму порядком надоела армейская демагогия, приправленная жиденьким философским сиропчиком.

– К нам какие претензии? – резко спросил он.

– Претензий нет. Есть вопросы! Вот вас интересует: что случилось? А меня больше интересует: почему это случилось?! Откуда на засекреченном маршруте, которым я хожу больше двух лет, вдруг появились акустические глубинные мины? Знаете, такие безобидные штучки лежат себе мирно на дне и слушают океан. А лишь только услышат подходящий звук, тут же рассчитав скорость и траекторию источника, начинают всплытие. Те, что промахнулись, взрываются просто так, а те, которым повезет, прилипают к корпусу проходящей подлодки. И то и другое очень эффективно.

– Не вижу связи, – буркнул Вадим.

– Да? А я вижу! И не перестаю удивляться нашим службистам. Зачем им понадобилось отправлять вас в Центр? Я знаю способ вытащить из вас информацию прямо сейчас…

– Не лучше ли заняться спасением людей, – осторожно заметила Инга.

– Надо ставить реальные задачи, – возразил старпом и, щелкнув зажигалкой, все-таки закурил.

Один из офицеров укоризненно покачал головой, но ничего не сказал.

– Существует гораздо больше реальностей, чем кажется вам, – несколько двусмысленно заявила Инга. – Шанс выбраться есть!

– Боюсь, вы не осознаете нашего положения, – Райнер смачно затянулся. – Лодка лежит на дне, сверху более полукилометра воды, треть отсеков затоплена, реактор заглушен навсегда. Система аварийной эвакуации повреждена. Остался кормовой шлюз. Хотите попробовать?

– Хочу! Но сначала верните мои вещи.

– Вы прихватили надувной матрац?

– Угу, вроде того.

– Сожалею, но это невозможно.

– Почему?

– Они уничтожены пожаром.

– Не время шутить! – в голосе Инги прорезались нотки отчаяния.

– И не место, – охотно согласился Райнер.

– Мой рюкзак тоже сгорел? – меланхолично осведомился Вадим.

Старпом кивнул.

– Если мы обречены, то к чему этот допрос?! – рассвирепела Инга. – Хотите узнать, кому мстить на том свете?

– Нет. Так далеко я не загадываю, – Райнер выпустил кольцо дыма и прищурился. – Но отправить на поверхность радиобуй с вашими откровениями могу. И более того, обязательно сделаю это!

– Бред какой-то, – оторопело произнес Вадим. – Вы же понимаете, что мы не могли поставить эти мины.

Замечание прозвучало слишком жалобно и как-то по-детски.

– Конечно понимаю. Их поставили наши враги, но маршрут они вычислили с вашей помощью.

– Ваши враги? – изумился Вадим. – А разве люди и сейчас находят силы враждовать между собой? Это же элементарно невыгодно!

– Ну не скажи, как раз теперь борьба за жизненное пространство и ресурсы крайне обострилась. Захватить и дезинфицировать новый город, в котором жители уже сожрали друг друга или передохли от болезней, – вот основная задача таких подлодок, как эта.

– Тогда не жалко…

– Кого не жалко?

– Людей.

– Хватит трепаться! – неожиданно вызверился Райнер. – Кто вы на самом деле? Как проникли в город и что можете сообщить по существу предъявленных обвинений?

– Ничего, – вяло ответила Инга.

– Зря теряете время, – холодея от нехороших мыслей, поддакнул Вадим.

Старпом тщательно затушил сигару и, выдержав значительную паузу, опрокинул в рот рюмку виски.

– Думаете, вам уже нечего бояться? – хищно осведомился он.

– Выбор не велик, – сказала Инга. – Только угрозы и ни одного конструктивного предложения.

– Торговаться будем?

– Да пошел ты… – презрительно фыркнула она, не забыв указать конкретное направление. Фраза была произнесена на русском языке, и старпом ее не понял, однако он должен был по достоинству оценить вложенную в слова экспрессию. Что ж, девушка переживала лишь о том, что не выполнила какое-то специальное задание, все остальное ей было и впрямь почти безразлично.

Краснов не мог похвастаться столь легким отношением к оставшемуся кусочку жизни и сильно нервничал. Не хотелось верить, что его мытарства закончатся так нелепо. Всякие там будущие рождения и другие миры его сейчас почему-то абсолютно не грели.

Райнер насупился, взял в руку пистолет и кивнул одному из сидевших у стены офицеров. Тот живо встал, подошел к Инге и быстрым движением руки коснулся ее шеи. Девушка вздрогнула, отскочила в сторону, схватилась за голову и медленно осела на пол.

– Сработало, – хмыкнул Райнер, держа Вадима на мушке.

«Выбор не велик», – вспомнил тот слова Инги и зажмурился.

9

Ползти было неудобно, страшно и противно. Болели руки, ныла спина. В голове, подавляя зачатки мыслей, перекатывались тяжелые металлические шары.

Когда-то он уже карабкался по этой трубе… или это ему