Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Река прекрасной жизни нежной,
Дыханье счастья и чудес,
Ты ангел красоты безбрежной,
Моя любимая Агнесс…
Подхватываемые живым воздухом, они летели, огибая Земной шар, и возвращались к нему, принося соединенные с его рифмами другие слова, напетые мелодией женского голоса.
— О мощь подобна урагану,
Разбившись тысячной волной,
Несется, Землю укрывая,
Объединяется тобой! –
И снова лаской тембра бежали в ответ разные куплеты одной песни.
— В тот день, когда рука коснулась
Изгиба твоего плеча,
Твоей искрою встрепенулось
Искусство Божьего меча. –
— Тебя увидела, познавши,
Что жить мне суждено в бою,
Десницей славою украшен,
С тобою меч я разделю. -
— Твой голос — Гавриила лира,
И свет очей твоих — свет сердца для меня,
В лице твоем всех лица женщин мира,
Прекрасная Агнесс, люблю тебя.-
— Твои слова — благословенье,
Твоя улыбка — счастья мир,
С тобою — в вечности мгновенья,
Тебя люблю я, Михаил. -
— Ты пониманье и отрада,
Соратник мой в борьбе и друг,
Слияньем рук разрушим все преграды,
Победы трубы запоют. –
— Ты мой учитель и наставник
И самый близкий ангел мой,
Моя ладонь, что держит меч небесный,
Направлена твоей рукой. -
— Загадка, что чудесней всех на свете,
Что не могу я разгадать,
Но я питаю тайную надежду
Хотя бы часть ее познать. -
— Ты неизведанная тайна,
Которую не в силах я понять.
Склоняю голову я робко
И с трепетом стремлюсь тебя обнять. -
— Во Славу Бога и
Пречистой
Марии Матери Его!
Прославим в вышних, что создали,
Двоих служеньем Одного!
Михаил поднял глаза и узрел, что навстречу ему идет ангельская девушка, а за ней пузырится, одевая небо, шелковый шлейф невесомого лилового света. Он спускается на планету, растворяясь над городами, горами и лесами. Посланной лавиной его накрывает архангельская волна. Пеленая Землю один, второй, третий раз, впитывая ее дар, тонкий, нежный, не смея поглотить своей силой, пестовал он, оберегал и ее тоже, могущий объять еще сотню и тысячу таких планет.
Он ускорил шаг. На высоте небосвода в лучах заката соединились руки двух ангелов. Его рука проникла между ее пальцами, белые крылья, закрывая блики солнечного света, изогнувшись, встретились с ее бесплотными ангельскими перьями.
Так они стояли, скрытые ото всех тайным единством четырех крыл, глядя друг другу в глаза.
— Ты пела? — промолвил Михаил.
— Откуда ты знаешь?.. — наклонила голову Агнесс.
— Я слышал твой голос вокруг себя, — ответил он.
— Я разговаривала с небом, — сказала она. — А ты ведь тоже пел?..
Он улыбнулся в ответ.
— Значит, это и были те стихи, которые ты сочиняешь? — спросила Агнесс.
— По правде говоря, эти стихи сочинялись сами, — признался он. — Когда с тобой говорила моя душа.
Солнце тонуло за горизонтом, отдавая небу бордовый пожар заката. Сомкнулись земные кордоны, закрытые в крепостях ангельских стен. Ветер, завывая, несся по Земле, незримым ураганом улетая в небеса.
Глава 20
— Меня они все бесят! Уроды, ненавижу! — Аня вышла из школы широкими шагами.
— Аналогично! — фыркнула Мара живо. — Черт, как я презираю эти стены!.. — она с ненавистью оглянулась. — Вечером пьем пиво?.. Я расслабиться хочу.
— Само собой, — кивнула Аня утвердительно. — Вау, чего это у тебя?..
— Где? — Марина застыла на полпути, снимая рубашку и оставаясь в топике. — А, это пирс. Нравится?..
— Что ж ты не говорила, что у тебя пупок проколот! И давно?..
— Год где-то, — пожала плечами Марина. — А что такого?
— Это же круто, почему ты короткие майки не носишь?!
— Ношу. Но не в школе же… Это неприлично.
Зато прилично коротковатые, из-под которых длинные пирсинги все равно видны. Вечером пили на скамейке. Мысленно считая, сколько уже минуло недель.
— Я как начну думать, — произнесла Марина, — в следующем году ведь выпускной. И все это наказание закончится…
— Ага… Конец собачьей жизни, — ответила Аня негромко.
Только этими вечерами им и было хорошо. Мама привыкла к Марине такой, пусть раздраженной и, как сумасшедшая, ищущей крови врага во имя мести или справедливости. Пусть говорит и возмущается. Только пиво по вечерам простить она не могла. Приходилось жевать жвачку и прятаться…
— Даже не верится, что через год с небольшим я никогда больше не увижу эти рыла, — отозвалась Мара. — Вот только экзамены, поступление… Блин, весь праздник портят.
На плавной линии профиля отражалась суровость. А в зрачках блестел свинец. Аня знала этот взгляд и мысли, которые возвращались в голове Марины к тем событиям, что минули для нее осенью уходящего года, оставляя печать в душе и новые барельефы новой борьбы…
— Черт, я никогда раньше столько не ругалась матом, — призналась Аня. — После того как ты мне открыла глаза на Элю и всех остальных, во мне многое изменилось.
— Я надеюсь, ты не жалеешь об этом, — взглянула Марина. — Мне-то уж точно о прошлом жалеть нечего.
— Да… — отозвалась Аня согласно. — Не о чем тут сокрушаться особо. Знаешь, а я ведь тебе даже завидовала раньше.
— Ты? — Марина удивленно подняла брови. — Чему?..
— Твоей комплекции. Что ты есть можешь все подряд и не поправляться.
— Мне?!.. — Марина заржала. — Ты рехнулась, с твоей-то фигурой! Это ж греческая богиня охоты!..
— С таким задом, который в джинсы еле влезает? — хмыкнула Аня недовольно.
— Ты с дуба рухнула, Анька, вот что я тебе скажу! Меньше занимайся!..
— Зря ты его так… с подругой.
Марина сидела на диване в комнате Ани, скрестив ноги и блистая переливающимися звездами на черном маникюре. На пальцах ног у нее сиял такой же дизайн. Это было жутко красиво и даже пафосно.
— А чего такого? — Аня развернулась к подруге, стоя в одном лифчике черного цвета. В руках у нее была красная кофточка. — Что, это интимный вопрос, что ли? Тем более когда парень к тебе явно клеится… — она ловким движением натянула на себя декольтированную вещичку.
— Может быть, он мучается любовными страданиями, брошенный и одинокий, а тут еще ты… — предположила Мара. Ее глаза невольно остановились на маленьких тикающих на столе часах. Время приближалось.
— Просвечивает, вот блин, — Аня оглядела себя критически и со вздохом стянула кофту обратно. — Этот-то мучается?.. С таким улыбающимся рубильником? Уволь!..
— А что ты красный не наденешь?.. — полюбопытствовала Мара, глядя как подруга лезет в шкаф в поисках другого прикида.
— Из него косточка вылетела. Стиральную машину заклинило, и было все плохо. Теперь надо новый покупать, — объяснила Аня. Недолгие поиски увенчались успешным переоблачением в темную блузку с золотыми блестками. Девушка стала быстро застегивать невероятное количество пуговиц.
— Наверное, ты права, — согласилась Марина. — У такого,