придумала детскую игру «выпрыгивающее сердце». Довольно взрослая игра, если бы играла в нее без свидетелей, присутствие которых не давало нам увлечься и ненароком выскочить из детства, когда мы оба еще не были к тому готовы.

***

На той прогулке мне было только десять, большая часть ранее сказанного еще только предстояла.

Мама и Роза неожиданно останавливаются и продолжают разговаривать, уже стоя на месте. Странно. Следуя правилу «любая случайность имеет свое объяснение», начинаю изучать прилегающую местность.

На противоположной стороне улицы группа ротозеев собралась вокруг раскладного столика. Ничего другого примечательного в окру̀ге заметить не удалось. Получив мамино разрешение, пересекаю улицу и начинаю наблюдение за происходящим.

Действия разворачиваются не на раскладном столике, как мне показалось вначале, а на двух картонных коробках, установленных одна на другой. Маленький цветной шарик, гуттаперчевый или каучуковый, накрывается наперстком, два других точно такие же наперстка пустые. Игрок начинает быстро тасовать чашечки по гладкой поверхности, замещая одну другой. Так продолжается несколько секунд. Внимательно слежу за сложными, запутанными перемещениями. Спустя несколько секунд наперстки и пальцы замирают, передавая угадывателю эстафету игры.

По моим наблюдениям шарик прячется в середине. Игрок, однако, указал направо, ошибка обошлась неудачнику в пятьдесят копеек. Войдя в раж, он оставил на ящике три рубля. После чего уступил место следующему искателю удачи. Показатели второго оказались значительно лучше. В целом статистика показалась неожиданной. Наперсточник проигрывал и выигрывал в одинаковом соотношении, что ставило под сомнение целесообразность всей затеи. Хотя если игрока устраивало такая пропорция, так тому и быть.

Меня больше притягивала идея натренировать себя до такого уровня мастерства, чтобы я мог проследить за передвижениями наперстков и выигрывать с лучшими показателями. Естественно, успех был пропорционален тренированности. С каждым коном я все больше убеждался – с замиранием в сердце – в своей готовности вступить в активную игру.

Глаза великолепно прослеживали стремительные перемещения чашечек и рук ведущего. Я уже не просто угадывал, а определенно знал, где прячется неуловимый шарик. Почти всегда – было все же несколько случаев, когда я был уверен в правильном наперстке, но шарика под ним не оказывалась, Но таких случаев было мало, и я определил их как издержки. Я последний раз примерил глаза с руками будущего противника и с восторгом пришел к заключению, что мои глаза пронырливее его рук и я готов зарабатывать хорошие деньги на этой столь привлекательной игре. Единственное препятствие – отсутствие денег, чтобы вложить их в дело. Но эта проблема разрешаема. Дома у меня были припрятаны небольшие накопления. Под их залог я рассчитывал занять у мамы.

Мама и Роза были готовы к моему предложению, будто бы только и ждали, когда вспомню о них и обращусь за помощью.

– Хорошо, – на удивление быстро согласилась мама, – я дам тебе не три рубля, – как я просил, – а десять, но при одном условии.

Я не мог поверить в ниспосланную мне удачу.

– Согласен.

– Но прежде, чем назвать условие, задам пару вопросов. Почему ты думаешь, что выиграешь, а не проиграешь? – спросила мама.

Странный вопрос. Она отлично знает ответ и все равно спрашивает. Но неудобство отвечать на вопросы с очевидными ответами так незначительно в сравнении с тем, что я сколочу состояние, которое играючи (в буквальном смысле) приумножу за несколько минут. Меня охватила золотая лихорадка, которую я умело прикрыл деловитостью и даже некоторым безразличием.

– Потому что я следил за игрой и точно знаю, как надо выигрывать, – объяснил я очевидное.

– Ты уверен, что следил за той игрой, которая в действительности там происходит?

О чем она? Знает ли она вообще, как проходит игра? На всякий случай еще раз посмотрел через дорогу убедиться, что я ничего не упустил, и никакой другой игры там нет.

Мама и Роза загадочно улыбаются. Особенно Роза. Она-то что понимает? Я молчу, пытаясь понять, что в действительности происходит и что такое они видят отсюда издалека, что я не разглядел вблизи.

– Хорошо, договор есть договор. Мы перейдем на ту сторону и проследим за десятью конами. Если только один раз я ошибусь, то дам тебе десять рублей и это будет не долг, а подарок. Если же буду угадывать каждый раз, то никакие десять рублей не дам. По рукам? – спрашивает мама

Это было еще замечательнее, чем сама золотая лихорадка – даже не верится, что это вот-вот произойдет. Страшно только, что в любой момент игроки свернутся и все мои шансы улетучатся вместе с ними.

– Если я могу угадать, где шарик, то уверен – ты сможешь угадать с большим успехом, – парирую я.

– Нет, ты не понял. Я не буду угадывать, где шарик. Я буду предсказывать факт угадывания или проигрыша еще до того, как наперстки начнут двигаться на ящике, – уточняет мама.

Неужели она обладает таким даром? Сможет не только отгадать, где шарик, но еще и способности угадывания у случайных людей на улице. Непостижимо. Но пусть сначала докажет, что действительно способна на такое.

Втроем мы перешли улицу и остановились достаточно далеко от игроков.

– Подойдем ближе. Отсюда тебе плохо видно, – предлагаю я маме.

– Мне отсюда видно все, что нужно.

Десять раз, как только очередной игрок подходил к ящику, она произносила «угадает» или «не угадает» и ни разу не ошиблась.

Я стоял восторженный, разочарованный и подавленный. Было совершенно очевидно, она как-то смогла перехитрить меня условиями контракта. Стараясь оставаться как можно более серьезной, в разговор вступает Роза:

– Не переживай. Ты получил ценный урок, но он еще не закончен, пока ты не объяснишь, что сейчас произошло.

– Можно я возьму тебя за руку? – повернулся я к маме

– С удовольствием.

– Если хочешь, возьми мою руку тоже, – предложила себя Роза.

Я не хотел обижать Розу отказом, но и брать ее руку тоже не хотелось.

– Можно потом? Сначала мамину.

Обе мои попутчицы едва не взорвались смехом, но я с достоинством сохранил серьезность, демонстрируя взлелеянную во мне воспитанность. Мы все знали, что до Розиной руки дело не дойдет.

Я не могу проиграть маме и во что бы то ни стало просто обязан понять, что только что произошло. Начинаю лихорадочно анализировать все, что увидел и услышал за последние минуты.

– У меня нет шанса выиграть, – начал гадать я.

Это была даже не догадка. Это то, что две женщины рядом пытались втолковать мне.

– Очень хорошо. Почему? – все дальнейшие переговоры взяла на себя Роза. Мама только держала мою руку и не желала отвлекаться ни на что другое.

Считать я мог хорошо. В десять лет благодаря книгам Гарднера и