Мы с Дорном сели на самое видное место. Не могли себе позволить то же, что старик со своей спутницей, которые забрались в полутёмный уголок позади нас и там продолжали непринуждённо болтать. Судя по всему, сегодняшнее представление каждый из них видел, и не один раз. Зачем тогда было приезжать? Непонятно. Была б моя воля, я бы осталась.

Ну а мы с мужем немедленно стали центром притяжения всеобщего внимания. Словно на витрине. Буквально кожей я чувствовала, как пробегают по мне чужие взгляды. Многие рассматривали нас даже в театральные бинокли, ничуть не смущаясь. Главным образом меня. Но и Дорн был явно не в своей тарелке. Я поняла по его напряжённому и слишком чопорному лицу. Небось, этот отшельник сейчас тоже жалеет, что его заставили вылезти из берлоги.

Наконец, подняли занавес.

Я с трудом понимала, что происходит на сцене. Чувство дискомфорта никуда не исчезло. Кажется, для многих гостей пялиться на нас было куда как интереснее спектакля. Шум голосов внизу даже не думал стихать, и мне временами казалось, что певцам приходилось петь громче обычного. Высокий голос певицы буром ввинчивался мне в висок.

И тут вдруг ко мне повернул голову муж. Склонился ближе, коснулся плечом. Сверкнул в темноте глазами.

— Дорогая, вам очень интересен этот спектакль?

— Дорогой, сказать начистоту, я нахожу его просто ужасным, — честно призналась я на выдохе.

Он нащупал мою руку. Сначала, правда, промазал и схватил за колено.

— В таком случае, что вы скажете на то, чтобы вернуться прямо сейчас, не дожидаясь конца представления?

Я замялась.

Немедленно встряла Тилль:

— Ваше сиятельство, Элис просто не выносит шумных сборищ! Она слишком деликатна, чтобы признаться в этом. Так что смело берите жену в охапку, и уводите! — проворковала она.

Дорн молча встал и подал мне руку. Я подняла глаза и робко вложила в неё свою ладонь — который раз за сегодняшний вечер. Я ведь так и привыкнуть могу! Было странное ощущение, как будто всё происходит не по плану. Неправильно, но как-то… по-хорошему неправильно. А ещё я поняла, что ужасно, просто безумно хочу скорее отсюда уйти. Вместе с ним.

— Отдыхайте, дети мои! — снисходительно бросил нам в спины дед. — Гости разъехались, и я лично дал выходной всем слугам, кроме вашего кучера. Да и у того указания распрячь коней по прибытии, да и убираться по своим делам. Так что вас никто не побеспокоит.

— А… что же вы? — спохватилась я, оборачиваясь. Кажется, щёки начинали гореть.

— А мы с моей очаровательной спутницей останемся. Досмотрим спектакль, покатаемся по ночному городу… Столица прекрасна в любое время года!

Видя моё смятение, Тилль подмигнула, а потом ещё сделала кистью выметающе-подгоняющее движение.

Мне пришлось подчиниться, когда муж просто потащил меня за руку прочь. И не отпускал, пока мы шли через пустой и гулкий холл, где я сама себе в своём чудесном платье казалась кусочком неба, заблудившимся на земле и растерянным.

В экипаже мы снова сели друг напротив друга. За окном мелькали редкие огни масляных фонарей, кое-где дома перемигивались отблесками свечного пламени. Город был уже почти погружён во тьму. Кучер поэтому не гнал лошадей, и мерный цокот копыт по мостовой разлетался эхом в вечерней тишине.

Стук других копыт ворвался в моё сознание из памяти. Кошмар, в котором я бегу, бегу… Холодный озноб пробежал по спине. Усилием воли я заставила себя стряхнуть мимолётное оцепенение. Оторвалась от созерцания вида за окном и посмотрела на своего спутника.

Дорн сидел напротив, и взгляд его — сосредоточенный, задумчивый — тоже был направлен мимо меня, куда-то вдаль.

Я проговорила тихо:

— Иногда мне так хочется знать, о чём вы думаете. И я бы спросила… но не стану.

Он перевёл взгляд на меня. И улыбнулся — неожиданно мягкой улыбкой.

— И всё-таки нашли способ спросить.

Я потупилась, но не удержалась от улыбки тоже.

— Думаю о том, что сказал мне дед перед выездом.

Стрельнув в него глазами, я постаралась придать взгляду максимально вопросительное выражение. В ответном сером заплясали искры смеха.

— Хорошо, сдаюсь! Моя маленькая герцогиня, вы меня переглядели.

— Тогда рассказывайте!.. — шепнула я.

— Дед сказал примерно следующее. Только в его возрасте понимаешь, как нужно ценить каждое мгновение такой скоротечной жизни. И что иногда стоит меньше думать. Больше… рисковать. И проживать каждый день как последний. Потому что однажды он таким и будет.

Закусив губу, я ждала продолжение. Потому что оно должно было быть — это продолжение. Я видела по глазам, что это не всё, что Дорн хотел сказать. И ждала с замиранием сердца… но он лишь смотрел на меня, смотрел… и я плавилась и сгорала под этим взглядом. Рассыпалась в жаркий пепел. Без единого шанса собраться снова.

Он так и не продолжил. А чуть прищурившись напоследок, снова отвёл взгляд. И весь оставшийся путь опять смотрел в окно.

А я… больше кошмары меня не одолевали. Вместо этого было жарко и как-то… спокойно на душе.

Будь, что будет — решила я. Будь, что будет.

Тихий дом, стук моего сердца.

Муж помогает сбросить накидку. Касания его пальцев жгут через платье там, где он мимолётно касается плеч.

Я иду первая. Он чуть позади. Мурашки на коже моей обнажённой шеи.

По лестнице вверх… В таинственной полутьме, в отблесках свечного пламени. Канделябры на стенах, наши длинные тени. Веду рукой по гладкой поверхности перил.

Вот и покои герцога… и герцогини? В доме никого. Разыгрывать спектакль и делать вид, что супруги спят вместе, сегодня не нужно. Так почему же он заходит в комнату вместе со мной? Пожелать спокойной ночи?

Вопросы, вопросы… их так много в моей голове! И дыхание заканчивается, и колени слабеют, и я боюсь оглядываться, чтобы не увидеть в серых глазах то, чего нет, чтобы не обмануться, не утонуть в очередной нелепой грёзе.

— Спасибо за чудесный вечер! И… спокойной ночи, — говорю первая. Неуверенно.

Дорн не останавливается на пороге. И не уходит прочь. Он… заходит в комнату и закрывает дверь. Моё смятение усиливается. Я слежу за его неторопливыми передвижениями, как мышь за котом.

Муж проходит мимо меня, направляется к двери в ванную комнату. Открывает, заглядывает.

— Отлично! Камни Мол уже принесли.

— Вы, наверное, нарочно! — жалуюсь я. — Придумываете что-то такое, чтобы я точно не смогла удержаться от вопросов.

— А вы продолжаете совершенствоваться в искусстве косвенно их задавать! — смеется супруг. — Камни Мол — это новейшее магическое изобретение, оно есть пока только в королевском дворце… ну, и у нас теперь. Накапливает тепло, а потом отдаёт, если камень стукнуть о камень. И пока вы не лопнули от новых вопросов — их можно использовать в самых разных бытовых целях. Можно, например, греть постель… но в этом деле камни нам не понадобятся. Предлагаю применить по другому назначению — нагреть воду в ванне. Слуги её уже наполнили к нашему возвращению. Ну что, разберётесь в устройстве, или показать?