– Асселу забыли…

О, великий космос! Да я просто чудовище! Оставила несчастную, беспомощную девушку в доме, медленно уничтожаемом тьмой. Нерил подошел и без слов протянул шар с Тенью. Облегченно вздохнув, схватила свою точную копию, сразу спрятав под рубашку. Образовавшийся горб где-то в области талии не очень меня порадовал, но решила побыть благородной и пострадать ради другого человека. Ну, или тени. После чего с подозрением воззрилась на стража.

– Значит, когда тьма начала разрушать библиотеку, ты в первую очередь подумал о ней?

– Нет, что ты, – не моргнув глазом, отрапортовал он. – Я думал только о тебе. А эту девчонку по пути захватил.

Недоверчиво косясь на Нерила, поджала губы. Врет ведь и не краснеет! Ну, ничего, я с ним еще разберусь. Ишь, взял моду – на других засматриваться!

Шли уже довольно долго, а мост все не кончался. Странно, не раз тут бывала и проходила все сооружение от начала до конца прогулочным шагом минут за пять. А сейчас уже как минимум двадцать прошло. Может, интуиция и хромает на обе ноги, но чувство времени у меня отличное. Тронула пятками бока Бурана и направила его к Алесу. Волк глухо поворчал, возмущаясь, но подчинился.

– Алес, – обратилась к брату, – Круглый не такой длинный, так почему идем уже столько?

– Сейчас это не просто Круглый мост, а путь к источнику.

– Да-да, это все объясняет, – скептически заметила я.

Алес посмотрел на меня, в его взгляде явственно читалось: «Алесса была такой хорошей, милой и воспитанной девочкой. А прожитые жизни превратили ее в этого саркастичного монстра». Мне стало немного неловко. Нет, все-таки я плохая. Стоит быть с ним более ласковой. Хотя, с другой стороны, он меня почти убить хотел! Нет, никаких «милых Саш» не получит. Пусть мучается последние часы. Или дни. Интересно, а за сколько Тьма все уничтожит? И нельзя ли поступить так, как я люблю, – убежать?

– Эй, злобный брат! – Алес со страданием воззрился на меня. Ага, так ему и надо: – А почему бы нам просто в другой мир не переместиться?

– Потому, Алесса, – терпеливо стал объяснять брат, – что выбраться из Аррмонда уже невозможно – врата не откроются. Но даже если бы нам это удалось – какой смысл? Лишь только источник магии исчезнет, Тьма прорвет заслоны и поглотит все измерения. Не будет больше ничего.

– А это прямо так быстро произойдет? – усомнилась я. – Не через пару тысяч лет, как глобальное потепление?

– В то же самое мгновение.

– Хм, оперативно работает, – задумчиво заключила я и, помрачнев, замолчала.

Как-то незаметно волк ссадил меня со спины, но осознала это, только когда мост закончился. И началась живописная равнина, засыпанная снегом. Ого! Не думала, что здесь есть «зимние» места. Я любовалась местностью и, засмотревшись на искристый покров, шлепнулась на землю. Точнее, на лед. С трудом собрав разъезжающиеся ноги, поднялась и застыла, стараясь сохранить равновесие. Оказалось, это непросто. Лед был очень качественным – ровным, гладким и лоснящимся, как сытый кот.

– Поторопись, Алесса! – услышала я окрик брата. – Тьма подступает!

Бросив на него испепеляющий взгляд, поковыляла крошечными шажками за спутниками. Самое обидное, что они-то шли спокойно, будто и не скользили вовсе. Через минуту я уже значительно от них отстала. Ненавижу лед! И ненавижу кататься на коньках. У меня остались самые что ни на есть отвратительные воспоминая о них. Это синяки, ушибы, порванная одежда и крайне глупый вид, когда два часа держишься за бортик катка. А если попытаться от него отойти – неизменно оказываешься пузом на льду. Нет уж, мы как-нибудь без этого обойдемся!

Это я раньше так думала и вполне успешно избегала «зимней забавы». И вот теперь стою, согнувшись, будто от приступа ревматизма, расставив руки в стороны, и прожигаю взглядом спины мужиков, без зазрения совести оставивших беспомощную девушку одну.

– Эй, вы! – заорала я. – Помогите мне!

Ребята оглянулись, Нерил бегом бросился ко мне и подхватил под локоть. Вот так бы сразу. Шмыгнув носом, почти повисла на страже. Так что он скорее катил меня, чем помогал идти. В спину дохнуло холодом. Медленно повернула голову и увидела ту самую Тьму.

Нужно сказать, что она оказалась почти такой, как я себе представляла, – огромное черное облако. Только вот леденящие душу стоны доносились с моей стороны. Я всхлипывала, причитала, перемежая это красочными ругательствами, – благо, фантазия у меня богатая. Даже при поддержке Нерила, постоянно поскальзывалась и норовила шмякнуться носом вниз. Страж меня подхватывал, так что шмякалась носом то в его плечо, то в бок.

– Да почему тут лед везде? – не выдержав, заорала я.

– Источник помогает нам, – отозвался Алес.

– Чем помогает? Он надеется, что тьма упадет и сломает себе ногу?

– Нет, он помогает быстрее добраться до него.

– Быстрее? – истерично рассмеявшись, выкрикнула я. – Да мы медленнее черепахи с гипсом на всех четырех ногах!

– Вот сейчас будет быстрее, – как-то зловеще пообещал брат и остановился.

Добредя до него, чуть не заревела в голос. Прямо перед нами резко вниз уходила ледяная горка. И где-то вдалеке виднелся островок со светящимся колодцем.

– Да тут невозможно спуститься! – набросилась я на Алеса.

– Конечно же, возможно! Мы скатимся вот на этом, – он показал на деревянные тонкие пластинки, рядком лежащие невдалеке.

Я подошла к ним поближе. Четыре штуки непонятно чего, смутно напоминающего ледянки.

– Скатимся, ага, – кивнула я головой. – Оттуда, с отвесной горы самоубийц. Нет уж!

– Выбора нет!

Две пары рук и одна волчья челюсть подхватили меня, и не успела я опомниться, как уже сидела на «ледянке» прямо над обрывом.

– Вы не посмеете! – срывающимся голосом выдавила я. – Нерил, ты больше меня не увидишь! Буран – оторву уши! Алес – прокляну!

Страж протянул ко мне руки.

– Нерил, – зарыдала я. Да, он меня все-таки любит – не станет бросать на верную погибель!

Ухажер провел рукой по моим волосам, тяжело вздохнул и толкнул деревяшку.

– А-а-а! – заорала я, падая в пустоту.

Вцепившись в загнувшиеся кверху края, визжала как резаная. «Ледянка» треснулась об горку, которая из отвесной начала превращаться просто в резко наклонную. Со все возрастающей скоростью я неслась вниз, не имея возможности затормозить. Каким-то чудом удавалось удерживать сидячее положение и не завалиться в сторону, свернув себе шею.

Время от времени меня подбрасывало вверх на какой-нибудь кочке. Тогда дыхание перехватывало, глаза закрывались от ужаса, но следовал удар по попе, возвещающий о том, что я вновь на ледяной дороге. И сердце начинало биться как бешеное. А в голове крутилось: «Легче съехать попой с терки, чем учиться на пятерки!»