октября 1932 года был расторгнут брак Булгакова с Любовью Белозерской, а на следующий день он «обвенчался в ЗАГСе» с Еленой Сергеевной Шиловской, урожденной Нюренберг.

Это было именно то, что большинство интеллигентных людей знают наизусть: «Любовь выскочила перед нами, как из-под земли выскакивает убийца в переулке, и поразила нас сразу обоих! Так поражает молния, так поражает финский нож! Она-то, впрочем, утверждала впоследствии, что это не так, что мы, конечно, любили друг друга давным-давно, не зная друг друга».

Только прослышав о третьем браке Михаила, Тася решила: ждать больше нечего.

В 1933 году Татьяна Николаевна встретилась с братом бывшего друга Булгакова Ивана Крешкова Александром Крешковым, учившимся в Москве в мединституте, и через три года уехала с ним в Сибирь. Александр Павлович был направлен в город Черемхово Иркутской области для работы педиатром. Пять лет Татьяна Лаппа жила и работала в Черемхове — в ста километрах от Иркутска, медсестрой в регистратуре горздрава.

Жила тихо, ничем не показывала, что была первой женой писателя, имя которого уже стало широко известным. Второй муж Татьяны Николаевны, человек чрезвычайно ревнивый, упрекал жену за то, что она все еще любит Михаила. Однажды в приступе ревности он уничтожил весь архив и фотографии, касавшиеся жизни Лаппа и Булгакова.

Татьяна Николаевна о Мише ни с кем не говорила, прошлое держала в себе. В памяти его не ворошила — тяжело было, и обида, пусть и прощенная, щемила сердце. Но помнила, пусть она и на краю света, а он в Москве, — по одной земле ходят. А раз так — не могут дорожки не сойтись. Ведь кто-то же придумал их необыкновенную любовь, провел через испытания, должен и свести напоследок, чтобы посмотреть в глаза друг другу и понять, что все было не зря. И вдруг газет'а: «Умер Михаил Афанасьевич…»

Не может быть! Совсем же еще нестарый… Ушел. Снова оставил ее. И как же теперь — с каким смыслом жить? Не будет встречи. И его глаз с последней мольбой — понять и простить — не будет.

Ушел. И не будет прощанья. Добралась Татьяна Николаевна до Москвы лишь в апреле. Лёля рассказала ей о болезни и последних днях брата. Сообщила и то, что просил Михаил перед смертью привести Тасю, повиниться хотел. Но ее не сумели найти. Ах вот, значит, как видеть хотел, звал… А она и не почувствовала, не примчалась, не услышала важных, может, самых важных слов. Ведь не раз вспоминала, как говорил ей Михаил: «Из-за тебя, Тася, меня Бог покарает». Нет! Только не так. Она давно простила ему все.

Сходила на могилу, потом помянула Мишу с сестрами на квартире у Лёли. Надя, Вера, Варя, Лёля — вот и все, кто остался от булгаковской ребятни. Вспоминали братьев, молодость, Киев. В стороне лежала посмертная маска Михаила. Тася косилась на алебастровое исхудалое лицо и не узнавала. Помнила она его другим — в белой, раздутой парусом рубахе в звездной тьме над Днепром! Синеглазого отчаянного гимназиста, бросившего свою жизнь к ее ногам.

В 1946 году Татьяна Николаевна рассталась со вторым мужем, вернувшимся с фронта с другой женщиной. И вышла замуж за Давида Кисельгофа, с которым была знакома много лет. Поселилась в Феодосии. Ей было уже пятьдесят четыре года. И она ощущала страшное одиночество — Миши не было на земле. С Давидом, давним поклонником Булгакова, они говорили о нем, и это было единственное, что держало ее на белом свете. А потом и Давида не стало.

…Худая старуха с еще густыми белыми волосами одиноко сидела на скамейке у дома до поздней ночи. Обратив лицо к звездному небу над бесконечным, сливающимся с небом морем, она молчала. Черное платье и нитка черного жемчуга у ворота — на этих свиданиях она должна была быть нарядной. Ведь она думала о нем. Ах, как много теперь было дум! И все, все надо было передумывать по-иному.

Татьяна Николаевна случайно купила у подвыпившего отдыхающего потрепанный номер журнала «Москва». Роман Булгакова «Мастер и Маргарита». Скромное посвящение: «Моей жене». Сердце Таси остановилось и бешено застучало: «Жене!» Надев очки с резинкой вместо сломанных давно дужек, она стала вчитываться, торопливо листая страницы: ведьма, Маргарита… «Любовь поразила нас мгновенно… Мы разговаривали так, как будто расстались вчера, как будто знали друг друга много лет… И скоро, скоро стала эта женщина моею тайною женой». Пальцы дрожали, слезились почти ослепшие глаза. Верно, все верно! «Фауст»! Он называл ее своей Маргаритой, колдуньей! Она сидела на подоконнике, облитая лунным светом, она была единственной, венчанной перед Богом! «Господи, так это обо мне же!» Схватившись за сердце худенькой рукой, девяностолетняя Тася опустила седую голову на подушки. В ее бедной комнате стоял тот самый стол, что тащили с Михаилом через Москву. Совсем мало вещей — и сонмы воспоминаний. Наконец-то они нахлынули, заслонив боль и горечь! Только радость и свет! Только свет, любовь и радость!

Она жила забыто и скудно, жила долго, без вкуса и радости. Ждала. Дожила, дождалась все-таки! Господи, благодарю Тебя за щедрость Твою! А значит, все было не зря… Не зря светили им звезды!

Татьяна Николаевна Лаппа скончалась в Феодосии в полной безвестности 10 апреля 1982 года в возрасте девяноста лет.

«Все пройдет. Страдания, муки, кровь, голод и мор. Меч исчезнет, а вот звезды останутся, когда и тени наших тел и дел не останется на земле… Так почему же мы не хотим обратить свой взгляд на них? Почему?» — так заканчивается «Белая гвардия».

Так закончила долгую жизнь первая жена Михаила Афанасьевича Булгакова — Тася.

В мире с ним, приняв всем сердцем дар. Удивительный роман об их любви. И не так уж важно, что она ошибалась.

Ошибалась ли? — знают лишь звезды.