— Мама? Что ты тут делаешь… хотя…

— Даже не смей так думать. Я просто хотела обсудить всю эту ситуацию. Гадкую ситуацию. Ты же меня видеть не хочешь, мне нужен был совет, как действовать… Давай я отвезу тебя домой и мы спокойно поговорим. Я же не могу тебя потерять, правда?



Мама поджимает губы и выглядит несчастной.

Киваю и, шаркая подошвами по снегу, иду в сторону ее джипа.

Денис

Она под кожей. Въелась в кровь как второй кислород.

Каждое слово — удар. Мы словно на ринге.

Моя милая, маленькая девочка, что сводит с ума. Ты даже представить себе не можешь, как много для меня значишь.

Стала значить за такой ничтожно короткий срок.

Две недели — каждая мысль о тебе. Временами хотел сердце себе выдрать за собственную жестокость. Плюнуть на все и вернуться в Москву. Но нельзя.

Разве это что-то бы изменило?

Свалить к Вяземскому на Камчатку — единственная правильная идея.

По сотому кругу выяснять отношения с импульсивной девятнадцатилетней девчонкой в данном промежутке времени не было никакого смысла. Не отмоешься и не оправдаешься.

Ксюша у нас правильный квадрат. Все линии одинаковые, идеальные. Чтобы до нее достучаться, нужно башку свою разбить о стену ее отчуждения.

На носу бой, подготовка слетает к чертям. В голове только эмоции и ни единой здравой мысли. Полнейший апокалипсис. Нервы на пределе.

Ситуация с Рикой всплыла не вовремя. Дед постарался на славу. Конечно он. Больше некому. Да и вряд ли кто-то особо в курсе.

Решил показать, что все в его руках. Как бы не так. Если раньше я еще допускал мысли о приемствовании его бизнеса, то сейчас ситуация сложилась в категорическое нет.

Что бы ни происходило, я не должен был себе ее позволять. Уж точно не сейчас. Ксюша…

Огромный проделанный путь в карьере не может закончиться на встрече с девушкой, что бы я к ней ни испытывал. Со стороны этого легко не понимать. Осуждать. Разве карьера может быть важнее чувств? Один — один. Нужно уметь разделять. Холодная голова — залог здравых мыслей.

Нельзя потерять карьеру. Недопустимо. Я многое вложил, шел к этому не один год.

Во внешнем мире никто этого не заметит. Все видят только обратную сторону — успех. Нутрянку знают единицы.

Я не любитель громких сцен. Оправданий — тем более.

Хотя Зайцева успела о себе заявить. Слушать ее короткие звонки с проклятиями та еще радость. А потом молчание. Полный игнор. Я себя не оправдываю и жертвой не делаю. Но вот она на всех парусах несется в этом направлении. Обвиняет, жалеет себя. Выплескивает агрессию.

Когда я улетал — хотел уединения. Отстраненности.

Два месяца. За каких-то шестьдесят дней она вывернула все, до чего дотянулась. Теперь потопталась. Никогда не думал, что вообще буду перед кем-то распинаться о любви…

Психанул. До нее мне всегда было плевать на подобные всплески чувств. С ней иначе, и это загоняет в ловушку. Делает слабее. Ставит перед выбором. Каждодневно склоняет на одну-единственную сторону…

Ксюхин приход в зал удивил. Я был уверен, что она продолжит бегать, хоть по итогу все закончилось именно этим — ее бегством.

Стоит смирно. Дышит. Слышу, как втягивает воздух через нос. Чувствую, как вздымается грудная клетка.

Моя красивая. Идеальная. Моя девочка.

Не хочу отпускать. Злюсь. Терпеть не могу подобные выходки. Убил бы за упрямство и эти метания.

А она мечется. Сама не знает, что ей нужно. Разве в подобной ситуации можно принуждать?

Стукнуть по столу и сказать, как будет, — не наш с ней вариант. Любовь через смирение и страх. Сегодня одно, а завтра уже другое.

Она сбежит, так же, как делает это сейчас. Снова выводит меня из себя и делает ноги.

Никогда не связывайтесь с малявками. Эмоций вагон, а разумности ноль. Качели.

Сколько мы уже на них качаемся? Неделю, две, три?

Сам эмоциональный, понимаю. Но мириться с подобным история не обо мне.

Она хочет сказки. Загнувшейся в буднях этого мира сказки. Но они остались в детстве. Теперь это так не работает. Но я снова списываю все на возраст. Ее возраст.

Снова отпускаю. Потому что не на ринге и силой ничего не решишь. Нужно, чтобы сама пришла. Добровольно. Обдумала, переварила. Приняла решение. Свое собственное. Взрослое.

Время близится к ночи. Сутки, вторые. Тишина.

Единственный голос, на который сейчас реагирую, это голос тренера. Команды.

Какая-то нескончаемая тренировка.

Нервы на пределе. Еще один просмотр последнего боя соперника. Разбор тактики по сотому разу.

В день икс нервы как стальные канаты. Установка — победа.

— Денис, сначала прочувствуй его, попрессуй слегка. Главное, держи темп. Он медленнее, и это твое преимущество.

Киваю. Внимаю наставлениям тренера. Пашка тем временем обматывает мои кулаки лентами. Помогает с перчатками.

— Ты выиграешь, чемпион, — подает капу. — Пора.

Атмосфера как перед последним в жизни боем. Дичайший ажиотаж. На трибунах мясо.

В ушах бит, под который я выхожу на ринг.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

На доли секунды пытаюсь всмотреться в зал. Автоматически ищу Ксю глазами.

Не придет. Слишком много крови. Но я жду. Сопротивляюсь этому желанию, но продолжаю надеяться. Прожекторы подсвечивают ринг, поэтому рассмотреть тех, кто купил билеты на этот бой, возможности нет. Можно только догадываться. Судя по шуму и овациям, зал битком.

Мой соперник уже в углу.

Вытягиваю кулак в перчатке над головой, активно работаю кистью. Публика начинает улюлюкать, поддерживать.

На лице улыбка. Внутри по-прежнему пусто. В голове уже свершившаяся победа. Безоговорочно.

Слова рефери. Удар в гонг. Первый раунд.