мне приходится компенсировать убытки, пока они не будут оплачены все, – объяснил он. Он уселся на диван и похлопал по подушке рядом с ним, делая мне знак сесть тоже. Я было заколебалась, но затем подошла к нему и, сделав глубокий вдох, села и повернулась к Дину, глядя ему в глаза.

– Послушай, мне всегда было плевать, чем ты занимаешься, потому что приток денег не прекращался. Но теперь денег нет, поэтому я хочу знать, чем именно ты зарабатываешь на жизнь, поскольку ты явно делаешь это не самым лучшим образом, – сказала я так спокойно, как только могла. Но в моем тоне все равно прозвучали нотки бессильной злости.

– Тебе этого лучше не знать, детка. Ты понятия не имеешь, о чем говоришь. – Он положил руку мне на плечо и потер его.

– О, прекращай. – Я оттолкнула его руку. – Если ты сейчас же не скажешь мне, чем ты занимаешься, я уйду от тебя, Дин.

– А, ну да… И что же ты будешь делать? У тебя нет никаких средств, и ты ничего не умеешь. Ты как ребенок, которому все еще нужно…

Ни секунды не колеблясь, я дала ему пощечину, дала изо всех сил. Его лицо покраснело, приобретя цвет свежей крови, и мгновение казалось, что сейчас он даст мне сдачи. Но затем Дин понурил голову и вздохнул. Я поджала губы.

– Хорошо. – Он поднял голову и всплеснул руками. – Давай просто скажем, что я занимаюсь ввозом в Атланту и вывозом из нее товаров, к которым правоохранительные органы относятся с неодобрением.

– Что? Ты говоришь о наркотиках?

– Да, в том числе и о них.

– Понятно. И что? Разве люди перестали употреблять наркотики? Разве спрос на них упал? И именно поэтому у нас больше нет этих гребаных денег?

– Нет. Как я уже говорил, переправляя мою последнюю партию, я столкнулся с кое-какими проблемами, и люди, на которых я работаю, заставляют меня платить за это. – Он уронил голову на руки.

Я попыталась осмыслить то, что он говорил. Мы остались без гроша. Навсегда? Или это только временно? Что скажут люди, когда узнают об этом? Кем я буду без денег? Как же будет злорадствовать Шеннон. Как же это произошло? Я говорила себе, что больше это никогда со мной не произойдет, и сейчас снова чувствовала себя как девочка-подросток, у которой отняли все из-за тупости гребаного мужчины.

– Подожди. А как же наши сбережения? – спросила я, просияв. У нас же должны быть сбережения, инвестиции и все такое.

– Какие сбережения? – Дин засмеялся. – Посмотри на твой образ жизни. Фирменный почерк Оливии – швыряться стодолларовыми купюрами.

– Не смей меня обвинять! Это же ты заведовал финансами, к тому же я полагала, что ты сам себе хозяин. На кого ты работаешь, черт возьми? Кто заставляет тебя заплатить за это? – Я хотела знать, кто тот говнюк, который отбирает у нас наши деньги, наши средства к существованию. Я убью его.

– Это не важно. Все образуется. Просто положись на меня. Я об этом позабочусь.

Дин положил руку на мое бедро и любовно потер его. Я выбрала место на самой дальней стене и сосредоточилась на нем. Об этом позаботится не он, а я сама. Я не могу рассчитывать, что мужчина сможет проделать работу, для которой нужна женщина.

58. Дженни

Теперь в баре было меньше народу, люди постепенно покидали его. На танцполе оставались только две наши девушки.

– Куда подевалась Оливия? – спросила я, только сейчас осознав, что ее нет уже по меньшей мере десять минут. Я огляделась по сторонам, но ее нигде не было видно.

– Возможно, она уже сидит в лимузине и ждет нас, – сказала Кристал.

– А может, она в туалете? – предположила Карен.

– Да, может быть. Мне тоже нужно в туалет, и я посмотрю, там ли она. Вы можете выйти и сесть в лимузин, а я присоединюсь к вам там.

Они кивнули, допили свои напитки и начали собирать свои вещи. Я прошла в туалет и обнаружила, что, кроме меня, в нем никого нет. Я подошла к умывальнику и посмотрела на себя в зеркало, проверяя, в порядке ли мои прическа и макияж.

Достав из сумочки телефон, я набрала сообщение Шону, мужчине, с которым я познакомилась.

«Была рада познакомиться с тобой:)»

Я отправила сообщение, положила телефон обратно в сумочку и улыбнулась, сознавая, что теперь я наконец готова стать чем-то большим, чем владелицей «Сияния». Возможно, этот вечер принес мне кое-какую пользу и идея Оливии все-таки была не так уж плоха. Я по-прежнему не была уверена в ее намерениях, ведь она никогда ничего не делала по доброте душевной.

Выйдя из туалета, я столкнулась с официанткой. И прежде, чем я успела спросить ее, видела ли она Оливию, она ткнула мне в грудь счет.

– Вы должны оплатить его. Вы здесь последняя из вашей компании, и ваша подруга сбежала, не оплатив.

Я взяла счет и взглянула на итоговую сумму: 1989 долларов. Мои глаза округлились, рот раскрылся. Это что, шутка? Оливия сбежала, не заплатив по счету. Может, она сделала это нарочно? Может, таков с самого начала был ее план? Я так и знала, что от нее хорошего не жди.

Я достала кредитную карточку и отдала ее официантке.

– Вот, держите.

– Надеюсь на этот раз оплата пройдет, – фыркнула она.

Когда она приложила мою карту и дала мне на подпись чек, я стала на 2500 долларов беднее, поскольку, несмотря ни на что, оставила хорошие чаевые. Увидев, сколько чаевых ей досталось, официантка сразу же сменила гнев на милость. Она улыбнулась и пожелала мне спокойной ночи.

– И да, еще кое-что. Обязательно скажите Оливии, что мы здесь больше ей не рады, – сказала официантка, когда я двинулась к выходу. Я кивнула.

Снаружи девушки стояли на тротуаре.

– Где наш лимузин?

– Его еще нет, – сказала Шеннон.

– Думаю, его уже нет. – Я оглядела улицу.

Их головы повернулись в мою сторону.

– Что ты хочешь этим сказать? – спросила Карен.

– Ну, я уверена, что Оливия забрала его, и он увез ее домой. Официантка сказала, что она сбежала, не оплатив счет.

– Ты разыгрываешь меня? Ну все, я сыта ею по горло. – Шеннон достала свой телефон и начала быстро нажимать на клавиши. – Я вызываю «Убер».

Карен дрожала и ходила туда-сюда, пытаясь согреться. Киша обвила ее рукой и притянула к себе. Я удивленно подняла бровь, но ничего не сказала.

– Погоди, ты что, оплатила весь счет? – Кристал скривилась.

Я кивнула.

– Черт