— Ну Геда, я пришел простится. Нашел я проводнка через туман. На закате с дочерьми ухожу из города. Не знаю, свидимся ли еще, старый приятель.

Геда отложил молоток и встал.

— А что за проводник?

— Назвался Тунио. Мутный тип, но выбирать не приходится.

— Ты, Мартин, как переберешься, весточку пришли. Если сгинешь, то я буду считать, то у меня есть кровник по имени Тунио.

Кого-то могли позабавить слова о мести от старого нескладного сапожника, но Мартин знал Геду получше других. То что тот сейчас сказал было совершенно серьезно. Тонкое шило в руках старика умело прокалывать не только кожанные подметки.

— Спасибо, старый друг. Но не спеши. Мало ли что. Да и не так то просто меня прикончить.

— Это верно. Хе-хе! И многие могли бы это подтвердить, да только они уже не здесь, а за последней рекой, — усмехнулся в ответ сапожник. — А ты, как я помню не собирался помирать. пока не понянчишь внуков. Но я свое слово сказал. Если через месяц от тебя не будет весточки, попрошу кого-нибудь из купцов узнать, не задержали ли вас патрульные Пограничья. А если о тебе с дочками ничего не узнаю, то буду искать Тунио. Постой, а как же жених Кристины? Они же к свадьбе готовились…

— Да как? Никак. Видел, побежала прощаться со своим Понком… Сейчас не до женихов. Дай бог живыми остаться. Хотя Карина, похоже, привязалась к нему, и Юдифь его хвалила. А она в людях обычно не ошибается, чувствует что у них внутри… Да только он кондитер, а сейчас Карине нужны не пастилки с мармеладом. Защитник нужен. А он ученик в лавке у Дарнелиуса. Да хряк с ним, нам главное самим ноги унести. Ты Геда вот что послушай.

Мартин вытащил из сумки два мешочка с монетами и положил на верстак рядом с недоподбитым башмаком.

— Здесь двадцать золотых. Десять монет мой подарок тебе с твоей старухой. Может наконец отстроишь себе нормальную мастерскую. Ну и выпьешь за помин моей души, если не свезет мне. А еще десять монет спрячь. Отдашь дочкам моим, если когда нибудь без меня в Сабарканд вернутся.

— Хорошо, спрячу до поры твое золото. Только ты уж будь хорошим другом, останься в живых и сам за своим добром возвращайся.

— Постараюсь, Геда, постараюсь. А пока вот, что, — охотник достал из сумки полученный от Кварделиуса арбалет. Можешь мне по-быстрому соорудить такую упряжь, чтобы можно было его под курткой подвешивать.

— А ну ка! — сапожник повертел оружие, потом встал рядом с Мартином и примерился, как арбалет может висеть под курткой за пазухой, — а чего тут. Сейчас сделаем.

Взяв несколько кожаных ремешков, старый мастер прямо на Мартине буквально ха минуту прикинул будущее устройство. Потом вернулся за верстак и быстро заработал портняжным шилом. Не прошло и пятнадцати минута Мартин уже проверял новую упряжь. Арбалет подвешивался вдоль левого бока Под плащом или курткой он будет практически незаметен. Держалось оружие надежно и вынималось одним движением.

— Ловко сделал, Геда. Я бы сам так не подогнал, — от души похвалил старого мастера Мартин.

— А то! Для того, кто умеет шить настоящие эгейские башмаки, это так, тьфу, семечки! — не без гордости за свое мастерство ответил Геда, — эх, жаль не могу с вами пойти. Я бы прикрыл, если что. Да только ноги у меня не те. Если нужно будет бежать, то я в дороге обузой стану.

— Знаю, старый друг, что ты все равно бы пошел, если бы я попросил. Но к сожалению ты прав. Мы не молодеем и твои ноги уже не для дальних походов. Давай обнимемся напоследок. Не знаю свидимся ли еще.

После коротких объятий Мартин не говоря больше ни слова развернулся и поспешил домой. Старый сапожник глядя ему вслед изобразил священный треугольник и попросил Милостивую позаботиться о его друге в дороге. На глазах у Геды блестели слезы.

Глава 19. Покупатель

Крумус спешил. Предвкушение сделало обычно неторопливого и вальяжного служителя на редкость торопливым. Повелитель давно ждал возможности и наконец все необходимое почти готово и можно будет сделать следующий шаг к силе. И если Крумус справиться как надо, то и его скромный дар сможет заметно вырасти.

Не желая ждать лишний час он не отправил слугу, а решил поехать сам. Положив на сиденье кареты увесистый мешок с монетами, он сказал Гримо ехать на улицу Сизых камней и попробовал немного успокоиться. Надо лучше себя контролировать. Они готовили все необходимое почти год и наконец все совпало. Для ритуала не хватало одного редкого артефакта и немного крови носителя сильного дара.

С той девчонкой удачно получилось, что они ее не использовали сразу. Гвидо потом навел справки. У нее бабка была ведуньей, а ее сестру еще маленькой приводили в храм за помощью из-за рано проснувшегося дара. Сразу две носительницы сильной крови. А благодаря новому верховному жрецу теперь и похищать никого не надо. Достаточно сфабрикованого обвинения в колдовстве и дознаватели визиря смогут получить нужную кровь в комфортных условиях пыточной камеры. То что нужно для окончания ритуала.

Оставалась одна недостающая деталь — дымчатая луковица. Добывают их редко, а расходятся они очень быстро. Ведь с помощью такой луковицы умелый алхимик может изготовить до несколько камней страха или три дюжины камней лжи. Камни страха по желанию владельца на несколько секунд способны вызывать чувство панического ужаса у того, на кого он его направит. Такой камень, встроенный в рукоять меча может решительно изменить результат схватки, да и кольцо с таким оружием на руке очень ценная вещь. Камень лжи слабее. Он не может повлиять на других людей, но он реагирует на эмоции и с большой долей вероятности определяет, когда владельцу лгут. Он не так ценен для воинов, но для правителей и торговцев он просто незаменим.

Есть и другое использование демчатых луковиц. В том числе то, о котором знает Крумус и его повелитель. С его помощью можно усиливать дар, в частности способность влиять на эмоции и волю других людей. Свой Голос Крумус получил больше года назад. Повелитель поделился толикой силы, которую впитал благодаря проведенному тогда ритуалу.