Я обняла Нину Аркадьевну, прижала к себе ее худенькие,совсем как у Клавдии, плечики и… не расплакалась.

— Мы приедем, — пообещала тетушка. — Обязательно приедем.

Все эти дни в голове моей шли сложные процессы осмыслениятого, что само по себе казалось немыслимым, иррациональным. Когда я пыталасьсвязать полученные факты, выходило такое, от чего почва уплывала из-под ног. Ятут же сдавалась и говорила себе, что в моих выводах одни ошибки, но новыефакты приводили к одному и тому же.

Вот и теперь, войдя в свою московскую квартиру я складывалаполученную в Питере информацию и так и этак, но не получала ничегоутешительного. Все варианты — хуже не бывает. Для меня.

Я сбросила туфли, надела шлепанцы и остановилась передзеркалом. Фу, ну зачем я это сделала. Как все-таки дорога не украшает женщину.С возрастом это становится особенно заметно. Нет, скоро я буду выглядеть на всесвои сорок, что и неудивительно при таком образе жизни. Надо принять ванну,выспаться, а потом отправиться на массаж.

И непременно надо снять это старушечье платье! С какогоперепугу я его на себя нацепила? Конечно, доставлять удовольствие НинеАркадьевне — дело благое, но не до такой же степени. Во всем надо меру знать.

С этой мыслью я отправилась в ванную и до отказа открылакран горячей воды.

Телефонный звонок вырвал меня из волшебного мира и погнал вприхожую. Я не сразу поняла, с кем разговариваю — так путанна и сбивчива былаженская речь, несущаяся лавиной, сплошным нескончаемым потоком.

В конце концов я кое-как установила, что это соседкаСибирцева душечка Мария Федоровна. Когда она со всеми подробностями рассказалао прелестях отдыха на Черноморском побережье, откуда вернулась ее дочь, и обустановившихся там ценах на мясо и фрукты, я, благодаря своей исключительнойловкости, исхитрилась протиснуть в ее повествование один маленький вопросик:

— Вы нашли адрес того красивого мужчины, приятеля Сибирцева?

Наградой за мое терпение последовал ответ:

— Да, нашла, — сказала соседка и без преамбул , (чтоудивительно) начала диктовать:

— Лебедев Дмитрий Александрович, город Коломна…

Дальше я не слушала. Дальше просто некуда. Точнее, есть куда— в Коломну.

Я помчалась в Коломну в чем была, а была я, если вы незабыли, в сером старушечьем платье, рекомендованном мне Ниной Аркадьевной. Вэтом дурацком платье мое сходство с той элегантной печальной дамой (в чернойкружевной шляпе) было так незначительно, что Дмитрий Александрович узнал меняне сразу. Дорожная пыль и отсутствие на моих щеках дорогих прозрачных румянтоже способствовали этому.

Когда я замолотила кулаками в ворота, Лебедев вышел почтимгновенно и воззрился на меня с видом «какого черта?»

После того как я представилась, вид его поменялся и говорилуже о другом; «Ну вот, повадилась…»

По запаху, исходящему от него, бывалый Аким мог бы сювелирной точностью установить, сколько дней человек пьет. Я таким опытом необладала, а потому предположила, что дня три.

Почему человек пьет? Судя по письмам, он не запойный.Значит, у него горе. Значит, узнал о гибели Клавдии.

Я поежилась, но Дмитрий отнесся ко мне доброжелательно,пригласил в дом, на ходу бросив все же горький упрек:

— Почему тогда не сказала? Ведь за этим же приезжала.

— Не смогла, — призналась я, усиленно гадая, имеет ли онотношение к убийствам и покушениям.

Если по дороге в Коломну я была уверена, что имеет, тотеперь, заглянув в его честные глаза, поняла — причастность Дмитрия к убийствамне очевидна.

В доме было на удивление чисто. Следы пьянствасосредоточились в одном месте: под столом в виде нескольких пустых бутылокиз-под водки. На столе стоял портрет Клавдии.

«Пьет и слезами поливает», — с завистью подумала я, вспомнивсвои похороны.

— Есть хочешь? — спросил Дмитрий.

— Нет, — солгала я.

— Тогда зачем приехала? Интересный вопрос.

— Мне нужно найти Лаврентия, — выпалила я, жадновсматриваясь в лицо Дмитрия.

Как в таких случаях говорится, ни один мускул не дрогнул наего лице. Лишь промелькнуло слабое удивление.

— Зачем он тебе?

— Моя подруга встречалась с его братом, который умер. Онахочет встретиться с Лаврентием, передать кое-какие личные вещи покойного ивообще…

Дмитрий резко подался вперед.

— Серега умер?! — закричал он. — Не может быть! Он же ещепацан.

— Несчастный случай, — пояснила я и, не желая вдаваться вподробности, добавила:

— Точно не знаю, при каких обстоятельствах это случилось.

— А когда случилось, знаешь?

— Полгода назад, — солгала я, чтобы проверить давно ли онвидел Сибирцева.

Дмитрий с недоверием посмотрел на меня.

— Полгода? Странно… Я встречался с Лаврентием в мае, он былвесел и ничего такого не говорил.

— Не знаю, может, не полгода, может, меньше. Так вы поможетеразыскать Лаврентия? Кстати, как его фамилия?

— Маградзе его фамилия, но это ничего вам не даст. Он, какбы это сказать… — Дмитрий замялся. — Ну, в общем, не найдете вы его. Я помогу.Давайте ваши координаты, куда сообщить.

Я дала адрес и номер телефона, проследив, чтобы он правильновсе записал. Мы посидели немного молча. Потом я стала прощаться. Он проводилменя до ворот.

— Извините, что встретил вас в таком виде, — смущенно сказалон, открывая калитку.

— Ерунда, я тоже выгляжу не слишком, — подбодрила его я.

— Нет, вы сегодня значительно лучше, чем в прошлый раз, — несогласился он.

Вот и угоди этим мужчинам. Как прикажете их соблазнять,когда у них такие непредсказуемые вкусы?

Уже выйдя за ворота, я вспомнила, что забыла о главном.

— Скажите, а как вы познакомились с Клавдией? — спросила я.

Дмитрий расплылся в сентиментальной улыбке.

— Да через этого Маградзе и познакомился. Можно сказать,случайно.

Час от часу не легче. Устала уже удивляться.

— Клавдия знала Маградзе? — поразилась я.

— Нет, Клавдия заходила к подруге в лечебницу частную, вэтот, как его…

— В «Гиппократ»?