но Карпик видел, что он внимательно слушает.

– Ей было очень грустно, но она не умерла.

Миссис Портер открыла заднюю дверь. Люк забрался в машину первым. Внутри воняло. Туман за окном был таким густым, что если бы Карпик высунул наружу руку, то смог бы выдернуть из воздуха длинные белые пряди легчайшей дымки.

– Смотри. – Люк протянул через сиденье руку. Он подождал, пока Карпик подставит ладонь, и уронил зуб, скользкий и теплый, все еще живой.

Коллин

Хелен и Карл жили в лощине, в маленьком опрятном домике, построенном после того, как рождественское наводнение смыло старый мост, разрушило две мельницы и отправило большинство первоначальных домов из лощины вниз по реке, как будто вся округа решила выстроиться в шеренги и уплыть. Коллин не была внутри с того самого года, как помогла родиться Люку, но как только вышла из машины, как сразу вспомнила, каким открытым и незащищенным он казался по сравнению с домами, построенными рядом с лесом, скрытыми от реки за поросшей травой стеной земляной дамбы.

Карл был трудолюбивым мужчиной, это было сразу заметно: дом недавно покрасили, пристроили для малыша дополнительную комнату. На высоких грядках росли овощи. Красные бутоны роз тянулись к небу с самоуверенностью существ, уверенных: им принадлежит дом, земля, на которой он построен, и все вокруг.

От сковороды с еще теплым бефстрогановом поднимался мясной аромат. Коллин слышала приглушенные голоса матерей, которые заглянули в больницу, чтобы поглазеть на ребенка Хелен и Карла. «Ужасно». «Я чуть не упала в обморок». У нее перехватило горло при мысли о ребенке Мелоди Ларсон, о том, как билось его маленькое сердечко – это было легче, чем думать о своей собственной потере. Она закрыла калитку, и тут же открылась входная дверь, будто соединенная невидимой веревочкой. Она подняла сковороду повыше и выставила ее перед собой.

– Коллин? – спросил Дэниел, придержав за собой дверь, чтобы она не хлопнула.

– Мы… Мы записывались, – запинаясь, пробормотала Коллин. Ручки сковороды внезапно стали скользкими. Что он тут делал?

Он сошел с брусчатки на траву, у линии роста волос виднелся синяк, будто он на что-то налетел. Распухшая губа выглядела мягкой, как перезрелая слива. Бефстроганов вдруг показался ей очень тяжелым.

– Пахнет вкусно. – Он потянул носом, затем, прищурившись, посмотрел наверх. – Знаешь, потри немного серое небо – и оно окажется голубым. – Он улыбнулся, показывая щель между зубами. На потускневшей коже виднелась высохшая пленка соленого пота. В уголке рта блеснула капелька свежей крови. Дэниел понял, что она это заметила, и дотронулся до ранки. – Риски профессии. – Он откашлялся. – Извини, что я вот так объявился у тебя на пороге.

Коллин переполняли вопросы, которые ей так хотелось задать, но за дверью стояла Хелен. Коллин проскользнула мимо Дэниела.

– Хелен? – Она напустила на себя бодрость. – Прости, что разбудила. Я просто хотела передать вот это.

Хелен поплотнее запахнула халат и толкнула дверь.

– Я уже встала.

Хелен была крепко сбитой, с толстыми ногами, из-за просторного халата было сложно сказать, что она только что родила ребенка. Ее распущенные, нечесаные волосы лежали на плечах. Она не попыталась взять у Коллин сковороду, вместо этого отступила в сторону, пропуская ее в дом. На спинку дивана была наброшена шаль, на стене висели деревянные часы, на столе стояло блюдо в форме медвежьей лапы, наполненное чем-то, политым йогуртом, – все в точности так, как запомнила Коллин. На подъездную дорожку въехала машина.

– Кого, черт возьми, опять принесло? – Карл все еще был одет в рабочий комбинезон. – А, привет, Коллин. – Он выглянул в просвет между жалюзями. – Господи. Ни конца ни края не видно.

– Я пришла не в тот день? – спросила Коллин.

Из машины вышла Гейл Портер и открыла заднюю дверь своего пикапа. Наружу появились две маленькие ножки.

– Он специально пропустил автобус, – сказала Хелен Карлу.

Люк зашаркал по мокрой траве. Дверца машины хлопнула еще раз, и Коллин увидела Карпика, держащего в руках свою красную коробочку для ланча.

– Что? – Коллин вручила бефстроганов Карлу и вышла.

– Папа за тобой не приехал? – спросила Коллин. Мимо протиснулся Люк. – Миссис Портер, простите. Рич не приехал?

– Должно быть, задержался. Что ж, раз ты тут, мне же лучше. Могу поехать домой. – Гейл Портер вернулась в машину.

– Спасибо, что привезли их! – крикнула Коллин.

– Я не могла их оставить в школе.

Пикап задом выехал со двора. Карпик последовал за Люком в дом. Пирог. Она забыла про пирог. Она поспешно вышла за калитку, взяла кекс и мисочку с глазурью.

– Эй? – позвала она через дверь.

– Я здесь, – раздался голос Карла с кухни. Коллин двинулась к нему. Он жарил на сковороде котлеты, в воздухе витал аромат лука. Хелен сидела за столом.

– Можно я быстренько покрою пирог глазурью?

Карл порылся в ящике стола, достал нож и протянул его рукояткой вперед.

– Пойдет?

Он повернулся обратно к плите. Его живот нависал над поясом брюк. Он учился в школе вместе с ними с Хелен, но был на несколько лет младше, и Коллин отчего-то испытывала к нему какие-то материнские чувства. Возможно, Энид была права. Может быть то, что она вышла замуж за Рича, действительно заставило ее вести себя по-стариковски. Коллин сняла с миски фольгу.

Хелен сложила ее пополам, затем еще раз пополам. Карл жарил на сковороде лук.

– Чего хотел Дэниел? – спросила Коллин, стараясь звучать непринужденно, и принялась обмазывать кекс глазурью. Как долго Хелен наблюдала за ними, прежде чем Коллин ее заметила? Она никогда не рассказывала Хелен о том дне в кинотеатре в Аркате, о том, как она порезала палец об острый край банки из-под кока-колы, и о том, как закружилась у нее голова при виде крови. Она никогда не рассказывала Хелен – она вообще никому об этом не рассказывала – как Дэниел сунул ее окровавленный палец к себе в рот, облизнул его, а потом держал ее за руку, пока кровотечение совсем не остановилось.

«От крови мне становится нехорошо».

«Тебе просто нужно научиться с этим бороться».

Она никогда не рассказывала Хелен, как иногда бездумно смотрела в окно компании по продаже недвижимости, не в силах сосредоточиться на работе, и вслушивалась в тиканье часов, отсчитывающих минуты до того, как Дэниел взбежит по лестнице и они вместе пойдут домой. Тем не менее, когда-то Хелен была ее лучшей подругой.

– Он хочет, чтобы мы подписали какую-то петицию, – пожал плечами Карл.

Хелен окунула палец в глазурь, словно хотела измерить ее температуру.

– Говорит, что спрей, которым обрабатывают кустарники, ядовитые. – Карл посолил блюдо.

– К нам домой он тоже приходил, – призналась