— Здесь только один подъезд, мисс, — отвечает таксист, а я ощущаю, как попутчик молча опускает свою руку на мой затылок.

— Блядь, что за жизнь! — в сердцах ругаюсь я на русском, в то время, как мужские пальцы вовсю перебирают волосы, вызывая нервные мурашки.

Вот же козел горный!

Я медленно оборачиваюсь к попутчику и вижу, как этот нахал издевательски ухмыляется.

— Вы могли бы убрать руку, мистер? — скорее приказываю, чем прошу.

— Если вам нечем расплатиться за такси, это не проблема. С радостью оплачу вашу поездку. Как я понял, и в этом случае меня настигнет мгновенная карма? — развратно улыбается нахал, и я вижу, что рядом с моим лицом, там, где еще пару секунд назад было ровное место, прямо на моих глаза растет внушительный бугор.

— Фантазии вашей специфической немецкой киноиндустрии будете воплощать с кем-нибудь другим! — рявкаю я на него, но продолжаю лежать, потому что такси остановилось, и сквозь приоткрытое окно отчетливо слышны интонации Маргери с тонкими нотками скандала.

— Что же вы делаете в таком случае, мисс? — изгибает бровь извращенец, и даже сквозь уродские очки вижу, как бесятся черти в его темных глазах.

— Укачало! Отдохнуть прилегла! И вообще вам пора на выход, а то меня стошнит прямо на ваши органы!

— О, а я уж было подумал, вы от кого-то прячетесь. Потерпите секундочку, попрошу помощи у пары на крыльце!

— Стой! — закричала я, как только это сволочь схватилась за ручку. — Не надо никого звать!

Немец хитро сощурился, и мне показалось, что он видит меня насквозь!

Так, надо меня тактику.

— Давайте просто поищем местечко поукромнее, — ласково замурлыкала я, поглаживая мужское бедро. — Смотрите, как здесь светло, стекла не тонированные, вы ставите меня в неловкую ситуацию, мистер. Найдем какие-нибудь кустики, и я отблагодарю за такси.

Немец внимательно разглядывал меня, словно просчитывая различные ходы, а я не удержалась и, сладко улыбаясь, елейным голосом пролепетала по-русски.

— Ну решайся давай, извращенец долбаный, наше такси уже и так привлекает слишком много внимания!

Сноб окинул взглядом обстановку, царящую на подъездной дорожке, а затем обратился к таксисту, указав, куда нужно отъехать. Спустя минуту авто нырнуло в зеленые заросли туй.

— Дэвочка, нэ надо платит! Малэнький ты еще! Бэги, давай! — затараторил таксист, как только я подняла голову с коленей извращенца.

— Ух ты, русский что ли? — обрадовалась я, перейдя на родную речь.

— Армэнин я! Ашот!

— Слушай, Ашот. Я сейчас убегу, но ты не уезжай совсем, пожалуйста, подожди у этих туй, только с той стороны забора, ладно? И не волнуйся, деньги у меня есть!

Таксист кивнул, а я повернулась к немцу, хмурившему свои черные брови. Видимо, силился понять, о чем мы толковали.

Отомри, извращенец!

Немецким умом Россию не понять!

— Надо бы с таксистом расплатиться, мой господин, — ласково мурлычу, поражаясь уродству черных очков на носу попутчика.

— Ок, — отвечает мужчина, платит по счетчику, накидывая щедрые чаевые, просит его выйти, убирает бумажник во внутренний карман пальто и ждет.

Я забираюсь к нему на коленки, кладу руки на широкие плечи и, покачивая бедрами, плавно двигаюсь вперед-назад. Как ни странно, мужчина ничего не делает в ответ, просто наблюдает. Ему интересно, насколько далеко я могу зайти.

В рюкзаке разрывается трелью мобильный. Попой чувствую — дядя на пределе! Пора сматываться отсюда.

Осторожно приподняла очки попутчика, переместив их на голову, провела пальчиками по гладковыбритым щекам, скользнула ниже… Пока левая рука наглаживала пресс под рубашкой, а губы приблизились к уху извращенца, правая нырнула в мой собственный карман, где всегда хранится подарок от папы.

— Хочу дать вам, мой господин… — шептала немцу, ощущая губами крупные мурашки, — маленький… но очень ценный… совет… Всегда-всегда, прежде чем предложить девушке уединиться в машине, убедитесь, что ей есть восемнадцать! — закончила я и отодвинулась от лица немца.

Прежде чем мужчина успел что-либо сказать, я вытащила из кармана небольшой брелок и направила прямо на попутчика.

Яркая вспышка света ослепила немца, а пронзительный громкий вой сирены — оглушил. Пока противник был дезориентирован, я ловко выскочила из авто, прихватив рюкзак.

__________________

Как так получилось, что картина оказалась у Марка? Ответа у меня не было, поэтому этот предмет лег рядом с аттестатом.

Следующим на глаза мне попался детский рисунок. Совершенно корявый. Так рисуют, наверное, трехлетки. Два человечка, один голый, но с ушами, второй в платье и короне. Между ними розовое солнце, а вокруг голубые сердечки.

Вслед за рисунком из коробки я вытащила выцветшую картонную корону с нелепыми пластиковыми стразами. Забавная вещица, но она ни о чем мне не говорила.

Затем вынула маленькую бархатную коробочку. Открыв, обнаружила смутно знакомую вещицу. Руки сами потянулись к цепочке. Открыв кулончик, обнаружила внутри фотографии мужчины и женщины. Их лица совершенно чужие, но было в них и что-то смутно знакомое. Внутри бархатной коробочки лежали еще две фотографии. Совсем маленькие, но люди, изображенные на них, оказались мне слишком хорошо известны. Я и Лиля.

Маленькими волнами, набирающими силу, накатили далекие, нечеткие эпизоды прошлого. Вспомнила, как на день рождения Лиля подарила мне этот кулон, а потом я отдала его одному грустному мальчишке, оставшемуся без мамы и папы.

ДА НУ НАХРЕН!

МАРК???

Разбирая вещицы в коробке, совершенно выпала из реальности. Не услышала ни как стихла вода, ни как вернулся мой профессор.

Слегка вздрогнула, почувствовав, как горячие, слегка влажные руки обнимают меня сзади, окутывая теплом и запахом геля для душа с ментолом.

— Копаешься в нашем прошлом, малыш? — спрашивает Горский, нежно целуя меня в шею.

— Что все это значит, Марк? — мой голос звучит настолько растеряно, что профессор с волнением вглядывается в мое лицо, а затем сияет лучезарной улыбкой.

— Знал, что тебе понравится. Специально заехал домой за этой коробкой. Это история наших встреч, Вик.

Я лишь озадаченно хлопала ресницами.

— Смотри, — Марк заглянул в коробку и достал оттуда последнюю вещицу — маленькую фотографию некогда популярной камеры фирмы Полароид.

На ней лопоухий тощий мальчик с диким ужасом в глазах держит на руках младенца в розовом костюмчике. Присмотревшись внимательнее, я узнаю ребенка, потому что дома, в старом альбоме полно похожих фотографий. Это я.

— Мама твоя сфотографировала. Сказала, что когда ты вырастешь, они еще подумают брать ли меня в женихи, — улыбнулся Марк, а у меня дыхание перехватило.