Франческа обернулась и, радостно взвизгнув, взяла генерала под руку. Одарив его восхищенным взглядом, она добавила:

– У папочки все равно нет для меня времени. И никогда не было. Кэсси вам подтвердит. Может, дядя Эмберсон, вы меня удочерите? Вам хоть со мной интересно.

Дядя Эмберсон! Это словосочетание резануло Кэссиди ухо, но генерал, к ее изумлению, расцвел и одарил ее непоседливую сестренку нежнейшей улыбкой. Эсси Скотт стояла чуть поодаль, бледно-серая, с ничего не выражающим лицом.

– Надеюсь, моя соседка по комнате – это ты? – спросила Кэссиди, с трудом преодолевая желание схватить сестренку за руку и утащить подальше от генерала. – Пойдем, поможешь мне устроиться. Заодно расскажешь про школу, про маму и все остальное.

– Мама – зануда, школа до смерти надоела, а в остальном все – полная мура, – заявила Франческа с озорной улыбкой. – Я с тобой, конечно, пойду, но ты расскажешь мне про свои амурные похождения. Договорились?

И снова Кэссиди покраснела до корней волос. И снова это не ускользнуло от внимания генерала.

Черт бы его побрал, в отчаянии подумала Кэссиди. Если бы только не эта бессонная ночь и утомительный перелет! Сейчас же она мечтала лишь об одном: броситься ничком на кровать и выплакаться всласть.

– Никаких амурных похождений у меня не было, – отрезала она. – Все никак с подходящим кадром не познакомлюсь.

Франческа сочувственно кивнула и направилась к дверям. Она была в коротеньких шортиках, из-под которых торчали бесконечные мосластые ноги, и в маечке, открывавшей худенькие загорелые плечики. Совсем еще цыпленок, невольно подумала Кэссиди.

– Тогда я тебе о своих расскажу, – весело пообещала Франческа. – Чао! – попрощалась она с генералом.

– Чао, дитя мое! – ответил тот.

Кэссиди, выходя, спиной ощущала на себе его жгучий взгляд.

* * *

– Так расскажи мне про этого Ричарда Тьернана! – беззаботно прощебетала Франческа, не удосужившись даже закрыть дверь их спальни. По счастью, Кэссиди в этот миг стояла к ней спиной. Вопрос породил в ее душе панику. Несколько секунд понадобилось, чтобы успокоиться и взять себя в руки. Кэссиди закрыла дверь и уселась на кровать.

– А что тебе до Ричарда Тьернана? – небрежным тоном осведомилась она.

– Он и правда такое чудовище? Так утверждает ваша пресса, да и дядя Эмберсон говорит то же самое. Шон в ответ на мои расспросы велел потерпеть, пока выйдет его книга, а Мабри посоветовала обратиться к тебе.

– А почему тебя это так интересует?

– Да, похоже, все в нашей непростой семейке сейчас вокруг него крутится. Именно из-за него, между прочим, мама не хотела меня сюда пускать. Однако перспектива остаться наедине со своим малолетним любовником оказалась слишком заманчивой.

– С малолетним любовником? – изумилась Кэссиди.

– Ну, если честно, то ее хахалю Карло лет двадцать пять, но он так молодо выглядит и такой прехорошенький, что запросто сошел бы за ее сына. Но ты мне зубы не заговаривай, мы, между прочим, не про мою мамочку беседуем, а про Ричарда Тьернана. Ну так он их все-таки ухлопал, да?

– Франческа! – укоризненно воскликнула Кэссиди.

– Да ладно тебе, Кэсси. Ты ведь никогда мне не врала. Кто, кроме тебя, скажет мне правду? Не говоря уж о том, что Мабри, упоминая тебя, отводила глаза, а я уже достаточно тертый калач и понимаю, что это значит.

– Франческа, тебе ведь еще только тринадцать! – не удержалась Кэссиди.

– В Италии женщины взрослеют рано, – торжественно изрекла Франческа, бросаясь на широкую кровать рядом с Кэссиди и вытягиваясь во весь рост. – Признайся честно, Кэсси, ты втюрилась в детоубийцу, да? Дядя Эмберсон уверен, что это так.

– Он тебе не дядя! – огрызнулась Кэссиди. – А тебе отвечу: нет, я не втюрилась в детоубийцу.

Франческа покосилась на нее хитрющим глазом.

– Хорошо, я задам вопрос немного иначе. Ты влюбилась в Ричарда Тьернана?

Глядя в темные живые глаза настырной сестренки, Кэссиди поняла, что слишком устала, душевно и физически, чтобы лгать. Франческа была абсолютно права – Кэссиди никогда не врала ей, единственный оплот правды во всей семье. И начинать врать сейчас ей вовсе не улыбалось.

– Если я и влюбилась, – решилась она, – то совершила большую ошибку.

– По-моему, Кэсси, это обычное дело, – задумчиво промолвила Франческа. – Насколько я могу судить, любая влюбленность – ошибка. Достаточно мою мать вспомнить. Страшно даже представить, как она всякий раз влипает. Кстати, ты знаешь, дядя Эмберсон всерьез опасается, что Ричард тебя убьет.

Кэсси закусила губу.

– Генерал очень озлоблен.

– А можно ли его за это винить? Бедняга ведь потерял дочь и внучат, естественно, что он жаждет мести. Нам, итальянцам, это понятно как никому.

– Ты вообще-то наполовину американка, – напомнила Кэссиди.

– А вот Шон так вовсе не считает, – возразила Франческа. – По его мнению, я – наполовину итальянка и наполовину ирландка. Гремучая смесь.

– Господи, мне и подумать страшно, что ты уже выросла, – вздохнула Кэссиди.

– Слава богу, я созрею только через пару лет, – засмеялась девочка. – Мы, Финаньери да Римини, расцветаем поздно. – Она немного помолчала. – Кстати, что ты все-таки собираешься предпринять по поводу этого Ричарда Тьернана?

– Ничего, – пожала плечами Кэссиди.

– Но как ты считаешь – он их убил?

Перед мысленным взором Кэссиди всплыли поразительные глаза Ричарда, его удивительно красивые руки, пальцы, сжимающие стакан виски. Словно наяву она слышала его чуть охрипший голос, вспоминала страшные слова.

– Не знаю, – промолвила она, но тут же подумала, что обманывает себя. Увы, Ричард сам сказал ей правду.

Франческа кивнула.

– Да, грустная история, – сказала она. – Я уж просто из кожи вон лезу, чтобы хоть как-то приободрить дядюшку Эмберсона. Со мной он хотя бы смеется. Говорит, что я ему почти заменяю дочь.

Кэссиди внимательно посмотрела на сестренку. Худенькая, угловатая, совсем, казалось бы, ребенок, но не по-детски умная и наблюдательная. Внезапно ее охватило совершенно необъяснимое беспокойство. Как ни старалась Кэссиди, она так и не поняла его причину. Впрочем, успокаивала она себя, события последних дней не могли пройти бесследно для ее душевного состояния.

– Ты знаешь, что Шон серьезно болен? – спросила она, меняя тему.

– Да, – ответила Франческа. – Именно поэтому я и настояла на своем приезде сюда. В противном случае я бы наверняка задержалась в Милане, чтобы хоть немного насолить мамочке и Карло. При мне ей неудобно строить глазки своим молокососам.

– Франческа, ты просто чудовище! – смеясь, всплеснула руками Кэссиди.